Короленко Владимир: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1890". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 18. Размер: 33кб.

Часть текста: хотя за годы 1905 и 1906, напримеръ, число указанiй доходитъ до 45 и 22, -- помещенный здесь перечень далеко не полонъ. Загромождать его массой мелкихъ заметокъ, иногда даже въ форме телеграфныхъ сообщенiй, казалось излишнимъ для его непосредственной цели, темъ более, что ручаться за полноту, (въ особенности, для конца 80-ыхъ годовъ), при всемъ обилiи оказавшагося въ моемъ распоряженiи матерiала, было бы все же невозможно. Поэтому въ "Указатель" не включены: 1) телеграфныя сообщенiя въ разныя газеты; 2) мелкiя корреспонденцiи безъ подписи, подъ рубрикой "отъ нашего корреспондента"; некоторыя статьи редакцiоннаго характера въ "Русскомъ Богатстве", въ техъ случаяхъ, когда оне не подписаны ни полнымъ именемъ, ни иницiалами Владимiра Галактiоновича; сюда относятся: 3) заметки въ "хронике" за 1904, 1905 и 1907 г. г. и 4) несколько десятковъ рецензiй на новыя книги за годы 1896--1908. Наконецъ 5) въ "Указатель" не вошли статьи въ заграничномъ "Освобожденiи" 1903--1905 годовъ и, возможно, другiя...

Входимость: 9. Размер: 37кб.

Часть текста: "Негласная беседа о Чернышевском" "Негласная беседа о Чернышевском" Нижний Новгород, "время Короленко"... 9 марта 1890 года кружок, состоящий из политически неблагонадежных скитальцев, лиц "сомнительной благонадежности", по жандармской классификации, и местной демократической интеллигенции, устроил литературные чтения памяти Чернышевского, скончавшегося 17 октября 1889 года. Около ста человек собрались на квартире С. Я. Елпатьевского (сам хозяин выступил с рефератом о романе "Что делать?"). Короленко прочел свои воспоминания, написанные специально для этого вечера. Среди собравшихся находился письмоводитель нижегородского адвоката А. И. Панина -- Алексей Пешков. Это был первый, и в те времена единственный, литературный вечер памяти Чернышевского в России. Трудно поверить, что такое событие могло затеряться, исчезнуть из поля зрения историков литературы. Первоначальное его "открытие" относится к 1911 году. Вас. Е. Чешихин (Ветринский) нашел материалы о "негласном собрании" в архиве известного нижегородского деятеля А. С. Гацисского. Поначалу Чешихин имел в распоряжении скудные сведения: дату вечера, конспект {выступления Гацисского, письмо Н. Ф. Анненского Гацисскому, имена лиц, сделавших денежные взносы в фонд Чернышевского (среди них -- Короленко и Анненский). Где проходил вечер и "какие в кем были...

Входимость: 8. Размер: 31кб.

Часть текста: угрюмо и незнакомо. Наконецъ, наши сани начали подниматься по Магистратскому съезду, на набережную. Одинокiй фонарь освещалъ крупную надпись на каменной стене: "чаль за кольцо, решетку береги, стены не касайся". Эти слова произвели на меня тогда очень сильное и своеобразное впечатленiе. Это были первыя слова, которыми меня встретилъ Нижнiй. Я послушался и причалилъ за кольцо. Не могу сказать точно, вполне ли исполнено мною предостереженiе: очень можетъ быть, что порой я и не поберегъ ту или другую решетку, коснулся той или другой стены, пользовавшейся неприкосновенностью, но причалилъ все-таки такъ плотно, что вотъ уже 12 летъ я съ вами и теперь считаю себя почти нижегородцемъ {"Нижегородскiй Листокъ" 1896 г. No 5.}. '" О первомъ времени своей нижегородской жизни В. Г. въ другомъ месте говоритъ такъ: "Городъ для меня былъ чужой, знакомыхъ въ начале не было. Единственное учрежденiе родственное по духу всякому россiйскому интеллигентному скитальцу -- была общественная библiотека, въ которой я и проводилъ не мало часовъ за книгами и газетами" {"Годы перелома" Сборникъ статей Богдановича. Вл. Короленко " А. И. Богдановичъ".} Завязавшемуся здесь, въ библiотеке, знакомству съ ссыльнымъ студентомъ А. И. Богдановичемъ В. Г. обрадовался, какъ первому почти знакомству въ чужомъ городе. Скоро Богдановичъ сделался своимъ человекомъ въ семье Короленокъ. Въ поискахъ работы В. Г. съ привезенными рекомендательными письмами посетилъ некоторыхъ местныхъ...

Входимость: 4. Размер: 6кб.

Часть текста: (27 н. с.) в Житомире в семье уездного судьи, честного и неподкупного человека, потому и не сделавшего карьеры. Детские годы Короленко прошли в Житомире, где он начал учиться в гимназии, но закончил гимназический курс уже в Ровно, куда отец был переведен по службе. Проза И. Тургенева, поэзия Н. Некрасова и статьи Н. Добролюбова стали причиной того, что впоследствии Короленко напишет: "Я нашел тогда свою родину, и этой родиной стала прежде всего русская литература". В 1871 окончил гимназию с серебряной медалью и поступил в Петербургский технологический институт, но тяжелое материальное положение заставляет его уйти из института и искать себе средства к существованию. Работает корректором, чертежником. В 1874 переезжает в Москву и поступает в Петровскую земледельческую и лесную академию. С большим интересом слушает лекции К. Тимирязева, активно участвует в студенческой жизни, то выступая против действий администрации, то организуя библиотеку запрещенных книг. В 1876 за подачу написанного им коллективного протеста студентов Короленко был исключен из академии и выслан в Вологодскую губернию, но с дороги возвращен и поселен под надзором полиции в Кронштадте. В 1877 поступил в Петербургский горный институт, который тоже не удалось закончить. В 1879 был арестован по подозрению в связях с революционерами и отправлен в ссылку в город Глазов Вятской губернии, затем в Березовские Починки, откуда в 1880 по ложному обвинению в побеге переведен в Вышневолоцкую политическую тюрьму и выслан в Сибирь. С дороги (по выяснении ложности обвинения) был отправлен на жительство в Пермь. За отказ присягать Александру III был в 1881 сослан в Якутию, где провел три года. В ссылке занимался крестьянским трудом, изучал быт и людей. Здесь по-настоящему проявился его литературный талант. Записи услышанных в Сибири историй, характерных выражений, наброски рассказов и повестей он обработал уже в...

Входимость: 4. Размер: 29кб.

Часть текста: Галактион Афанасьевич, по воспоминаниям сына ("История моего современника", 1909), человек "не совсем заурядный", выделялся в чиновничьей среде своей "донкихотской честностью" и неподкупностью, отчего и "был по службе очевидный неудачник". В 1866 г., переведенный в той же должности в уездный город Ровно, отец К. переехал туда и умер через два года, не дослужив до пенсии. Большая семья -- у К. были два брата и сестра -- сразу оказалась в отчаянном положении. Мать, Эвелина Иосифовна, полька, проявляла "истинно женский героизм", воспитывая детей на крошечное пособие. К. начал учиться в польском пансионе, затем в Житомирской гимназии, а заканчивал Ровенскую реальную гимназию. О годах учения сохранил недобрую память: казенная рутина в преподавании, слежка надзирателей и инспекторов за учениками. В старших классах единственным светлым пятном были уроки русского языка и словесности. Учитель В. В. Авдиев увлек К. статьями Н. А. Добролюбова, прозой И. С. Тургенева, поэзией Н. А. Некрасова: "Я нашел тогда свою родину, и этой родиной стала прежде всего русская литература". Из детских и юношеских лет К. также вынес любовь к украинской природе, поэзии Т. Г. Шевченко, украинской народной культуре. В 1871 г. К. окончил гимназию с серебряной медалью и поступил в Петербургский технологический институт в надежде через год перейти в университет. Но нужда, хроническое...

Входимость: 4. Размер: 110кб.

Часть текста: Примечания В настоящий том входят третья и четвертая книги "Истории моего современника". Третью книгу Короленко писал в течение двух лет -- с октября 1918 по осень 1920 года, живя в Полтаве. В эти годы гражданской войны, на Украине одна за другой сменялись временные власти -- Центральная Рада, гетманщина, немцы, петлюровцы, деникинцы. Смены властей сопровождались насилиями над населением, погромами, грабежами, бессудными казнями. Жители Полтавы и окрестных деревень непрерывно обращались к Короленко за защитой и помощью. В апреле 1920 года Короленко писал С. Д. Протопопову: "У меня сильная усталость сердца. Если прибавить, что Полтава около десяти раз переходила из рук в руки, что каждый раз приходится хлопотать о какой-нибудь стороне, что дело идет часто о жизнях, то легко понять, что сердцу успокоиться не на чем и усталость все прогрессирует". В декабре 1920 года Короленко пишет В. Н. Григорьеву: "Не знаю, удастся ли мне довести "Историю" до наших дней. Это очень много, но буду стараться, пока хватит силы". С конца 1920 года Короленко приступил к работе над четвертой книгой и писал ее до середины декабря 1921 года. Работая над третьей и четвертой книгами "Истории моего современника", Короленко перечитывал свои письма к родным из тюрем и ссылок, обращался к своим старым записным книжкам и наброскам, следил за статьями в "Былом". Но главным источником служила писателю все же его память, сохранившая огромное количество фактов, имен, дат, географических названий, связанных с описываемым им временем и...

Входимость: 4. Размер: 30кб.

Часть текста: фоне бюрократическихъ бездарностей. Человекъ даровитый, но игрокъ по натуре, -- онъ основалъ свою карьеру на быстрыхъ, озадачивающихъ проявленьяхъ "энергiи", часто рискованно выходившихъ за пределы бюрократической рутины, всегда яркихъ и почти всегда двусмысленныхъ. Уже будучи нижегородскимъ губернаторомъ, во время памятнаго голода, -- онъ сначала отрицаетъ его действительные размеры, поддерживаетъ лукояновскихъ дворянъ, борется съ печатью и частной благотворительностью. Потомъ делаетъ вдругъ блестящую и шумную диверсiю, ознаменованную эффектной речью противъ князя Мещерскаго (съ памятнымъ изреченiемъ о "бутафорской тряпке" вместо патрiотическаго знамени), пользуется данными либеральной печати и статистики, которыя самъ недавно опровергалъ, а лукояновскимъ крепостникамъ объявляетъ войну. Въ холерные годы -- этотъ парадоксальный человекъ проделываетъ эволюцiю совершенно обратную: въ первую холеру развиваетъ необыкновенную деятельность, отдаетъ подъ холерныхъ больныхъ "дворецъ", призываетъ полную гласность, печатаетъ списки умершихъ, допускаетъ родныхъ на похороны и отпеванiя. После блестящихъ результатовъ этой политики -- на другой годъ, когда холера была значительно меньше, -- вдругъ меняетъ тактику, принимаетъ систему замалчиванiя, помещаетъ первыхъ заболевшихъ въ общую больницу, преследуетъ сообщенiя печати о холере, врачамъ грозитъ высылкой и вызываетъ почти паническое бегство съ ярмарки... Въ конце концовъ эта рискованная игра административныхъ парадоксовъ не удалась, и карьера Баранова угасла въ сравнительной безвестности. После всероссiйской выставки Барановъ былъ сданъ въ архивъ, называемый первымъ департаментомъ сената, где и закатилась среди административныхъ инвалидовъ эта звезда, сiявшая переменнымъ, но порой яркимъ светомъ. Эпизодъ, служащiй предметомъ настоящей заметки, относится къ 1890 году. 21 августа, то есть до окончанiя...

Входимость: 4. Размер: 36кб.

Часть текста: - Гольцеву В. А., Февраль 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 28 сентября 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 20 ноября 1892 г. Короленко В. Г. - Стасюлевичу M. M., 20 ноября 1892 г. Короленко В. Г. - Черткову В. Г., 7 декабря 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 7 декабря 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 18 декабря 1892 г. Короленко В. Г. - Вермелю С. С., 18 декабря 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 28 декабря 1892 г. Короленко В. Г. - Когану Н. Л., 15 января 1893 г. Короленко В. Г. - Вермелю С. С., 2 марта 1893 г. Короленко В. Г. - Вермелю С. С., 10 августа 1893 г. Короленко В. Г. - Горбунову-Посадову И. И., 7 ноября 1894 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 18 мая 1879 г. Короленко В. Г. - Лошкаревой М. Г. и Короленко Э. Г., июнь 1879 г. Короленко В. Г. - Лошкаревой М. Г., июль 1879 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 30 июля 1879 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 25 октября 1879 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 29 октября 1879 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 24 декабря 1879 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 11 января 1880 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и Лошкаревой М. Г., 29 января 1880 г. Короленко В. Г. - Короленко Э. И., Э. Г. и...

Входимость: 3. Размер: 5кб.

Часть текста: трактира, то в монастырских гостиницах, то в деревенской избе. Очень любопытно. Хотел и даже принялся было обрабатывать эти впечатления,-- как вдруг по вдохновению махнул на Керженец, и последние впечатления выдвинулись вперед. Вообще же, кажется, начинаю работать. Но чем я особенно горжусь, это двумя вещами: во-первых, между литературными делами склеил себе трудами рук своих превосходнейшую коробку для бумаг, которая заслужила одобрение заправских переплетчиков. Это раз. Во-вторых, -- наконец научился писать корреспонденции для "Русских ведомостей". Вот уже вторую поместили почти без перемен (с самым легким обзаходериванием 2 ). До того превосходно, что самому тошно читать. Впрочем, так как дело шло о мошенниках, то это впечатление, пожалуй, и есть настоящее: внушается отвращение к пороку! Засим обнимаю. Однако вот что, дружище. Хоть на свадьбу ты меня и не позвал своевременно, а все-таки черкни, как и что происходило; кто был (была ли Марья Михайловна? 3 ) и т. д. А пока -- обнимаю еще и еще. Твой Владимир Короленко. P. S. Чуть было не забыл очень важное дело: у вас в "Русских ведомостях" печатались прекрасные очерки Серафимовича ("На дальнем севере"). Автор молодой человек, нуждающийся и очень желал бы их издать. Я обращался уже через Глеба Ивановича к Павленкову, но он отказался издавать, говоря, что за беллетристику берется лишь в крайних случаях. Между тем ты, конечно, помнишь эти очерки,-- они очень хороши и стоило бы помочь молодому автору. Он начал у Вас в газете,-- помогите же ему издать их или разыщите издателя. Глебу Ивановичу пришла очень хорошая идея: не согласится ли "Русская мысль" перепечатать эти рассказы у себя, под общим заглавием "На дальнем севере". Это бы сразу выдвинуло молодого автора и обеспечило бы затем успех его книжки. Я бы сам предложил это, но теперь между мной и...

Входимость: 3. Размер: 4кб.

Часть текста: преклонения перед известными началами,-- конечно, не помеха. Один из таких пунктов разногласия наметился даже и в Вашем письме. Не для того, чтобы полемизировать, не для того, чтобы защищать свое произведение (далеко неважное, по моему искреннему убеждению), но лишь для выяснения того, на чем мы с Вами сильно расходимся,-- я скажу об этом несколько слов. Нет, я никогда не возводил в правило "цель оправдывает средства". Вы признаете, что бывают ситуации, оправдывающие средства, к которым прибегают по необходимости так же, как иная ложь бывает гораздо лучше иной правды (чтоб не ходить далеко,-- укажу на такой случай, когда человек направляет убийц по ложному следу). Из этого, конечно, не следует, чтобы можно было ложь возводить в правило. Но в том то и дело, что, совершенно отвергая очень многие средства борьбы (клевету даже на врага и т. п.), я не признаю силу чем-то дурным самое по себе. Она -- нейтральна и даже скорее хороша, чем дурна. Я вовсе не желал сказать своим рассказом, что не нужно вовсе христианской кротости и умения прощать и подставлять ланиту. Но, по-моему, добродетели столь же разноцветны, как и световые лучи. Я не могу считать насильником человека, который один защищает слабого и измученного раба против десяти работорговцев. Нет, каждый поворот его шпаги, каждый его удар для меня -- благо. Он проливает кровь? Так что же? Ведь после этого и ланцет хирурга можно назвать орудием зла. Я хотел тотчас же послать Вам и свои книжки; оказывается, однако, что на станцию Графскую не принимают заказных отправлений. Между тем неоднократный опыт убедил меня, что...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1890"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1890"