M. A. САБЛИHУ
[21 октября 1890 г., Н. -Новгород]
Чувствую, что провинился маленько: задержал рукопись слишком долго1. Дело в том, что я воображал, зная, что у Вас есть еще клок,-- что задержка не за мной (прости мне тройное что,-- в дружеском письме это дозволительно!). Спасибо за одобрительный отзыв о моем бесконечном путешествии по пустынной реке. Ныне я совершил две превосходные экскурсии; первую по монастырям: 120 верст с посошком и котомочкой по дорогам, по лесам, по полям; ночлеги то на чистом воздухе у деревенского трактира, то в монастырских гостиницах, то в деревенской избе. Очень любопытно. Хотел и даже принялся было обрабатывать эти впечатления,-- как вдруг по вдохновению махнул на Керженец, и последние впечатления выдвинулись вперед. Вообще же, кажется, начинаю работать.
Но чем я особенно горжусь, это двумя вещами: во-первых, между литературными делами склеил себе трудами рук своих превосходнейшую коробку для бумаг, которая заслужила одобрение заправских переплетчиков. Это раз. Во-вторых, -- наконец научился писать корреспонденции для "Русских ведомостей". Вот уже вторую поместили почти без перемен (с самым легким обзаходериванием2).
До того превосходно, что самому тошно читать. Впрочем, так как дело шло о мошенниках, то это впечатление, пожалуй, и есть настоящее: внушается отвращение к пороку!
Засим обнимаю. Однако вот что, дружище. Хоть на свадьбу ты меня и не позвал своевременно, а все-таки черкни, как и что происходило; кто был (была ли Марья Михайловна? 3) и т. д. А пока -- обнимаю еще и еще.
Твой Владимир Короленко.
P. S. Чуть было не забыл очень важное дело: у вас в "Русских ведомостях" печатались прекрасные очерки Серафимовича ("На дальнем севере"). Автор молодой человек, нуждающийся и очень желал бы их издать. Я обращался уже через Глеба Ивановича к Павленкову, но он отказался издавать, говоря, что за беллетристику берется лишь в крайних случаях. Между тем ты, конечно, помнишь эти очерки,-- они очень хороши и стоило бы помочь молодому автору. Он начал у Вас в газете,-- помогите же ему издать их или разыщите издателя. Глебу Ивановичу пришла очень хорошая идея: не согласится ли "Русская мысль" перепечатать эти рассказы у себя, под общим заглавием "На дальнем севере". Это бы сразу выдвинуло молодого автора и обеспечило бы затем успех его книжки. Я бы сам предложил это, но теперь между мной и редакцией почтенного журнала то и дело шмыгают черные кошечки,-- так, пожалуй, тебе будет лучше. Похлопочи и напиши поскорее.
А бегают-таки черные кошки между Нижним-Новгородом и Леонтьевским переулком!4 5 на мои преступления. Совершил я их, сознаюсь, не мало, но все-таки, кажется, главное из них то, что я, как мерин, которому кажут лукошко с овсом,-- не очень-то иду на приманку. Ведь я знаю, что под лукошком узда, знаю также по опыту, что как наденут узду, так и уберут лукошко. Эх, друг ты мой, Михайло, кабы не Крым,-- не вполне бы я, пожалуй, верил и твоему сердцу, ибо и ты восседал за редакционным столом, а некоторый опыт "редакторской дружбы" располагает к мизантропии и скептицизму. Редакторская дружба подобна винодельному прессу: крепко сжимает, пока не выжмет, после чего предмет дружбы отдается на поядение животным. Не так ли, друг Михайло Алексеич?
Засим еще раз заключаю в объятия твое необъятное существо.
Твой Вл. Короленко.
Примечания
М. А. Саблин -- см. прим. к письму 49.
1 Речь идет об очерках Короленко "В пустынных местах (Из поездки по Ветлуге и Керженцу)", печатавшихся в "Русских ведомостях" с августа по декабрь 1890 г.
2 Шутливый термин. Н. Ф. Анненского в связи с фамилией нижегородского корреспондента "Русских ведомостей" Заходера, очень боявшегося цензуры.
3 М. М. Ширкова -- знакомая Короленко по Крыму.
4 "Русской мысли".
5 В. А. Гольцев.