А. И. ЭРТЕЛЮ
11 февраля 1890 г. [Н. -Новгород].
Большое спасибо Вам, Александр Иванович, за Ваше письмо. Спасибо и за то, что написали его, и за то, что в нем написано. Вы работаете дольше меня и сделали гораздо больше. Поэтому у меня есть больше данных для того, чтобы определить, в чем я с Вами согласен и где пункты, в которых мы расходимся. Этих последних пунктов не мало, и не скажу, чтобы они были на мой взгляд незначительны. Если доведется когда,-- то, без сомненья,-- найдется у нас о чем поспорить. Но все же и я очень желал бы, чтобы случай, судьба или там что бы то ни было,-- свели нас с Вами поближе. Разногласие и споры, при условии искреннего и общего преклонения перед известными началами,-- конечно, не помеха.
Один из таких пунктов разногласия наметился даже и в Вашем письме. Не для того, чтобы полемизировать, не для того, чтобы защищать свое произведение (далеко неважное, по моему искреннему убеждению), но лишь для выяснения того, на чем мы с Вами сильно расходимся,-- я скажу об этом несколько слов. Нет, я никогда не возводил в правило "цель оправдывает средства". Вы признаете, что бывают ситуации, оправдывающие средства, к которым прибегают по необходимости так же, как иная ложь бывает гораздо лучше иной правды (чтоб не ходить далеко,-- укажу на такой случай, когда человек направляет убийц по ложному следу). Из этого, конечно, не следует, чтобы можно было ложь возводить в правило. Но в том то и дело, что, совершенно отвергая очень многие средства борьбы (клевету даже на врага и т. п.), я не признаю силу чем-то дурным самое по себе. Она -- нейтральна и даже скорее хороша, чем дурна. Я вовсе не желал сказать своим рассказом, что не нужно вовсе христианской кротости и умения прощать и подставлять ланиту. Но, по-моему, добродетели столь же разноцветны, как и световые лучи. Я не могу считать насильником человека, который один защищает слабого и измученного раба против десяти работорговцев. Нет, каждый поворот его шпаги, каждый его удар для меня -- благо. Он проливает кровь? Так что же? Ведь после этого и ланцет хирурга можно назвать орудием зла.
бандеролью,-- всегда и без исключенья пропадают. Сообщите, пожалуйста, как могу я их выслать.
Затем крепко жму Вашу руку и желаю всего, всего хорошего. О Чехове,-- ведь Вы, конечно, разумели его в Вашем письме,-- поговорим в другой раз. Пока скажу только, что я крепко надеюсь на его ум, талант и хорошие стороны его сердца (ведь есть же и такие черты и даже не мало в его рассказах). Все это выведет его на дорогу, и дурному делу он служить не будет.
Еще раз жму руку.
Влад. Короленко.
Примечания
"Письма А. И. Эртеля" под редакцией М. Гершензона, М. 1909. Печатается по оттиску в копировальной книге.
Александр Иванович Эртель (1855--1908) -- беллетрист, сотрудник "Вестника Европы", "Дела", "Русской мысли". Настоящее письмо является ответом на письмо Эртеля от 19 января 1890 года, в котором он касался рассказа Короленко "Сказание о Флоре, Агриппе и Менахеме, сыне Иегуды" (см. 2 том наст. собр. соч.).