Короленко Владимир: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1923". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 48кб.

Часть текста: вел, но закончил статью "Земли! Земли!" и работал над третьим томом "Истории моего современника". 2 Сезеневская Е. О. -- давнишняя знакомая семьи Короленко. 3 В. Г. Короленко справедливо отмечает одну из самых "страшных черт" русского народа -- неоправданную доверчивость и покорность, о которой писали также В. В. Розанов, И. А. Бунин, М. А. Булгаков и др. Этот порок стал одной из причин и нынешнего ужасного состояния России. 4 Этот явно субъективный взгляд на происходившие события в России роднит В. Г. Короленко с такими ниспровергателями самодержавия, как Е. Д. Кускова, П. Н. Милюков, М. Осоргин и др. 5 Красная Армия вошла в Полтаву 10 декабря 1919 г. 6 О зверствах и ритуальных убийствах, совершенных киевской, харьковской и другими чрезвычайками, написано довольно много (достаточно привести, например, книгу С. П. Мельгунова "Красный террор в России", в которой была сделана попытка систематизировать и обобщить материал по "свежим следам"). Мы могли бы представить огромное число ужасающих фактов из "деятельности" киевских чрезвычаек, но ограничимся лишь некоторыми свидетельствами, близкими к тому, о чем писал в своем дневнике В. Г. Короленко. Так, в газете "Киевское эхо" (11, 16 и 19 сентября 1919 г.) был помещен репортаж о чудовищных жестокостях киевских чекистов. Вот некоторые фрагменты из этого репортажа: "Последнее, заключительное злодейство, совершенное палачами из ЧК, расстрел в один прием 500 человек, как-то заслонило собою ту длинную серию преступлений, которыми изобиловала в Киеве работа чекистов в течение 6--7 месяцев. Сообщения в большевистской печати дают в Киеве цифру, не превышающую 800--900 расстрелов. Но помимо имен, попавших в кровавые списки, ежедневно расстреливались десятки и сотни людей... И большинство этих жертв остались безвестными,...

Входимость: 4. Размер: 20кб.

Часть текста: он в одинаковой мере и гармоничный живописец, и тонкий психолог, и ласковый юморист. На его произведениях лежит печать вечности; читая их, вы чувствуете их художественное совершенство, внутреннее спокойствие, уравновешенность, меру, свойственную классическим произведениям. Никто из русских писателей не был в такой мере классиком, не обладал такой зрелой, законченно-прекрасной формой в прозе, как Короленко, кроме разве Тургенева, с которым многое роднит юбиляра. Но сквозь эту столь радостную самой красой своей форму, сквозь этот чуткий и все в жемчужины творчества превращающий талант художника слова -- какое же содержание показывает нам мыслитель и человек Короленко? Мы в России требовали, требуем и будем требовать от писателя, который хочет заслужить почетную славу, чтобы он не изображал только, но учил. Чему учит Короленко -- учитель жизни? Он учит разумной любви. Он учит гуманности. У Короленко большое, матерински нежное, великодушное сердце. Кошмар русского самодержавия и русской дикости вызывал в душе его протест, но протестом были прежде всего алмазные слезы печали об обиженных. Каждый рассказ Короленко делает читателя лучше, в каждом сблизит он вас с каким-нибудь далеким и чуждым и сделает вам его братом, объединив и вас и его в каком-нибудь высоком или трогательном переживании. Великолепны чудаки у Короленко, заставляющие нас смеяться таким любящим смехом. И вокруг этих жертв и злополучных существ, под грубой оболочкой носящих золотое сердце, для счастья рожденных, "как птица для полета" 1 , но с крыльями, подрезанными бедою, раскидывает у Короленко свои чары природа. И густые краски...

Входимость: 4. Размер: 15кб.

Часть текста: М. Горького, к С. П. Подъячеву -- в архиве Института мировой литературы им. А. М. Горького, к С. Д. Протопопову -- в Центральном Государственном архиве литературы и искусства СССР. Автографы всех остальных писем Короленко, публикуемых в данном томе (за небольшим исключением), и копировальные книги писателя хранятся в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина в Москве. Эпистолярное наследство Короленко, по справедливому замечанию А. М. Горького, имеет "глубокое историческое и историко-литературное значение". Вся многообразная деятельность Короленко -- писателя, журналиста, критика -- нашла в его письмах широкое отражение. По своему содержанию, по высоким достоинствам стиля многие письма Короленко давно стали значительными документами истории, в которых содержится живой и непосредственный отклик современника на многие общественные и литературные явления более чем за сорокалетний период. Наиболее ранние письма Короленко датированы 1879 годом. В этом году появился в печати первый рассказ Короленко "Эпизоды из жизни искателя", в том же 1879 году писатель был арестован и выслан в Вятскую губернию. С 1881 года началась якутская ссылка писателя, закончившаяся возвращением в конце 1884 года в Европейскую Россию. Письма этого пятилетия создают живую картину ссыльных скитаний Короленко, его борьбы с административным произволом. Особый интерес представляет письмо Короленко пермскому губернатору от июня 1881 года, излагающее мотивы отказа от присяги Александру III. Это письмо, как известно, послужило причиной ареста и...

Входимость: 4. Размер: 110кб.

Часть текста: сопровождались насилиями над населением, погромами, грабежами, бессудными казнями. Жители Полтавы и окрестных деревень непрерывно обращались к Короленко за защитой и помощью. В апреле 1920 года Короленко писал С. Д. Протопопову: "У меня сильная усталость сердца. Если прибавить, что Полтава около десяти раз переходила из рук в руки, что каждый раз приходится хлопотать о какой-нибудь стороне, что дело идет часто о жизнях, то легко понять, что сердцу успокоиться не на чем и усталость все прогрессирует". В декабре 1920 года Короленко пишет В. Н. Григорьеву: "Не знаю, удастся ли мне довести "Историю" до наших дней. Это очень много, но буду стараться, пока хватит силы". С конца 1920 года Короленко приступил к работе над четвертой книгой и писал ее до середины декабря 1921 года. Работая над третьей и четвертой книгами "Истории моего современника", Короленко перечитывал свои письма к родным из тюрем и ссылок, обращался к своим старым записным книжкам и наброскам, следил за статьями в "Былом". Но главным источником служила писателю все же его память, сохранившая огромное количество фактов, имен, дат, географических названий, связанных с описываемым им временем и событиями. "Записей я тогда никаких не делал, и мне все приходится восстанавливать по памяти. Память у меня старческая: ярко сохранилось прошлое",-- писал он И. П. Белоконскому 29 марта 1920 года. "Так живо встают старые друзья и подернутые туманом прошлого эпизоды", -- пишет Короленко Н. С. Тютчеву. С начала 1921 года здоровье Короленко резко ухудшилось, но и в эти последние месяцы жизни он вел обширную переписку с И. П. Белоконским. Н. С. Тютчевым, О. В. Аптекманом, М. П. Сажиным, А. А. Дробыш-Дробышевским и другими товарищами по ссылке, с родными умерших товарищей ...

Входимость: 3. Размер: 37кб.

Часть текста: признаю, что ответ был проникнут дружественным чувством. Но Вы мне дружески предоставляете "сеять розы", а у меня всю жизнь, с самого начала моей карьеры, было стремление одними розами не ограничиваться, а кроме того вмешиваться так или иначе в жизнь. Вы, большевики, прекратили не для одного меня это покушение так радикально, что теперь *над всей Россией слышно только мнение одной партии*, мнения инакомыслящих не слышите. *Это, конечно, оттого что* вы намерены перестроить все общество на скорую руку, без разномыслии *и, значит, без разговоров*. <Между тем> А там дадите *когда-нибудь* и свободу мысли и слова, *только после того как все уже будет сделано*. Только бы теперь вам не мешали. Но -- что станете делать! Не у меня одного есть эта потребность *вмешательства мысли и слова*, и ее подавление производит впечатление тяжкого лишения. <Вот> <До сих пор> Раз мне уж пришлось писать моему приятелю Раковскому *следующее*: Я никогда ни для каких властей не составлял докладных записок. Всегда, *где мог,* говорил *с властями* гласно. Теперь, делать нечего, приходится писать докладные записки, когда людей расстреливают без суда на улицах. Он,...

Входимость: 3. Размер: 72кб.

Часть текста: ней -- с большими перерывами -- десять лет. Это десятилетие было трудным и напряженным в жизни Короленко. В 1910 году он прервал работу над "Историей моего современника", чтобы написать "Бытовое явление", а затем "Черты военного правосудия". Но и закончив эти свои статьи, имевшие громадный политический резонанс, он не смог взяться за продолжение прерванной работы. В июле 1911 года Короленко писал Т. А. Богданович: "Крепко засел за работу, лихорадочно стараясь наверстать, покончить с "Чертами" и взяться за "Современника". Я жадно думал о том, когда поставлю точку, отошлю в набор и возьмусь за работу "из головы". Теперь все это перевернулось... У меня за десять лет собран ужасающий материал об истязаниях по застенкам. С каждым новым известием я чувствую все более и более, что ничего другого я работать не буду, пока не выгружу этого материала. Сначала я даже возмутился и решил, что сажусь за "Современника" и пишу о том-то. А в то же самое время в голове идет свое: "Статью надо назвать "Страна пыток" и начать с указа Александра I". Несколько дней у меня шла эта смешная избирательная драма. Я стал нервничать и кончилось тем, что... сначала "Страна пыток", которую я думал писать после, а "после" "Современник", которого я думал писать сначала... Решил и начинаю успокаиваться". Однако активная публицистическая деятельность и в последующие годы неизменно отвлекала Короленко от работы над "Историей моего современника". К этому же времени относятся и многократные привлечения его царским правительством к судебной ответственности по целому ряду литературных дел. Первые восемь глав второй книги "Истории моего современника" были напечатаны в первой и второй книжках "Русского богатства" за 1910 год. Короленко ввел их в Полное ...

Входимость: 3. Размер: 124кб.

Часть текста: "высоту примиряющей мысли", еще не воплощенную на земле 1 . "Мечтания о примирении непримиримого" (7, 282) были свойством самой природы Короленко, мягкой, спокойной и равновесной, и эта "природная окраска" стала определяющей для всех граней его бытия (поведения, мировоззрения, творчества). В ответ на публикацию дневника писателя за 1905 г. В. Я. Лакшин писал мне 2 мая 1978 г.: "И дневник Короленко я прочел (месяц назад читал в машинописи отрывки его же дневника 17-го года -- и два впечатления совпали). Вы правы: при такой человеческой мягкости, и такая духовная независимость -- диковина!". Люди разной политической ориентации и разной культуры чувствовали особую душевную тональность Короленко и определяли ее, по сути, одинаково. Так, сибирский каторжник некогда сказал Владимиру Галактионовичу, что с его моралью надо идти в монастырь. Церковно мыслящий критик Ю. Н. Говоруха-Отрок находил у Короленко "более мягкий и более христианский по настроению тон", чем у Достоевского 2 . Известный публицист А. В. Амфитеатров определил Короленко как "христианина паче Достоевского" 3 . А другой публицист, А. Б. Петрищев, даже назвал Короленко "реальным Зосимой конца XIX и начала XX века" 4 , не ведая об отношении к этому персонажу "Братьев Карамазовых" самого "христианина паче Достоевского". Между тем Короленко, как бы подтверждая усиление "паче" в своей характеристике, отвергал "метафизическую софистику византийской диалектики Достоевского" и особенно "философию Зосимы", основанную на "справедливости христианской вечной казни за грехи мгновенной жизни" 5 . Вообще все жестокое и мрачное в религиях отторгалось душой Короленко, воспринимавшего лишь "религию света и надежды" 6 . Владимир Галактионович вырос в религиозной семье, где православная вера...

Входимость: 2. Размер: 42кб.

Часть текста: рисование, корректура). В 1879 появляется в журнале "Слово" (№ 7) первое беллетристическое произведение К. — "Эпизоды из жизни искателя". В том же году К., заподозренный в связи с подпольной типографией, был вместе с братом административно выслан в глухой уездный городок Глазов, Вятской губ. Здесь К. закончил начатое уже раньше, во время сборов "в народ", обучение сапожному мастерству — "завел собственный инструмент, наклеил на окне изображение сапога" и начал обслуживать местное и окрестное население. Однако "вольным" ремесленником ему удалось прожить здесь недолго. По проискам исправника К. был переведен в "лесную глушь" — в Березовские починки, где жил в самых первобытных условиях. Преследования администрации и тут не прекратились. За "самовольную отлучку" К. отправили в Якутскую область, но из Томска вернули в Европейскую Россию. В 1880—1881 находится под надзором полиции в Перми, продолжает там одно время заниматься сапожным ремеслом, затем устраивается сперва табельщиком в железнодорожных мастерских, потом письмоводителем в статистическом отделении службы тяги. К этому же времени относятся очерки...

Входимость: 2. Размер: 10кб.

Часть текста: 1876 г. был избран товарищами вместе с В. К. Вернером и В. Н. Григорьевым для подачи коллективного прошения приехавшему в Москву для исследования возникших в ак-ии беспорядков кн. Ливену. Арестован в марте 1876 г. и 20 марта т. г. исключен из ак-ии; находился в заключении в Москве в Басманной части и 23 марта 1876 г. выслан в Волог. губ., где предназначен для водворения в Вел. Устюг (Усть-Сысольск?). Благодаря хлопотам семьи получил разрешение жить в Кронштадте, где поселился 10 апр. 1876 г. Осенью 1877 г. переехал в Петербург, где занялся сначала корректурой в журналах, а потом (с июля 1879 г.) — сотрудничал в них. Участвовал на демонстрации-панихиде по Сидорацком. Арестован 5 авг. 1878 г. после убийства Мезенцова, в связи с розысками Пьянкова, скрывавшегося у него на квартире; после допроса в III Отделении освобожден на другой день. После безрезультатных обысков 22 и 28 февр. 1879 г., арестован в Петербурге 4 марта 1879 г. Находился в заключении в Спасск. части, а потом в Литовском замке. По распоряжению времен. петерб. ген. -губернатора от 10 мая 1879 г., вследствие близкого знакомства с лицами, примыкавшими к соц. -револ. партии и за участие в распространении револ. изданий, выслан под гласный надзор в Вятскую губ. 29 мая т. г. прибыл в Вятку, откуда 31 мая т. г. водворен в Глазове...

Входимость: 2. Размер: 56кб.

Часть текста: К, К. (1837-1919)--юрист, публицист, общественный деятель. С 1909 г. редактор журнала "Вестник Европы". -- 35, 40, 41, 43, 55. Архангельский В. Г. -- бывший член II Государственной думы. Заключенный в нижегородскую тюрьму, он пересылал Короленко сведения о смертниках. -- 221. Батюшков Ф. Д. (1857-1920)--историк литературы, критик, профессор, член редакции журнала "Мир божий", позднее -- "Современный мир". -- 48, 50, 54, 61, 82, 93, 118, 122, 243. Белинская А. И. -- бывшая ссыльная, поселившаяся в Полтаве. -- 53. Бейлис Мендель -- приказчик кирпичного завода Зайцева в Киеве. Обвинялся в убийстве мальчика Андрея Ющинского с ритуальной целью. Оправдан судом в октябре 1913 г. --246-253, 271, 357. Белоконский И. П. (1855-1931) --земский деятель, публицист. В 1879 г. был выслан на 5 лет в Енисейскую губернию. По возвращении поселился в Харькове. Регулярно переписывался с Короленко("Письма В. Г. Короленко к И. П. Белоконскому". М., "Задруга", 1922). -- 325, 347. Бельгард А. Н. -- полтавский губернатор с 1896 по 28 апреля 1902 г. --74, 75. Беренштам В. В. (1870-1920) --адвокат, литератор. --53. Берне Людвиг (1786-1837)--немецкий публицист, автор "Парижских писем" (1830-1833), знакомивших немцев с революционными событиями во Франции. --116. Бобриков Н. И. (1839-1904)--генерал, с 1898 г. финляндский генерал-губернатор. Жестоко подавлял национальное движение. В июне 1904 г. убит финским террористом Е. Шауманом--24-30, 129. Бобринский В. А., граф -- крупный помещик, сахарозаводчик. Член Государственной думы II, III, IV созыва от Тульской губернии. Лидер националистов. В III Думе отстаивал обрусение окраин. --280. Богданович А. И. (1860-1907)--публицист, литературный критик, член редакции журнала "Мир божий", позднее-- "Современный мир". Близкий ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1923"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1923"