Поиск по творчеству и критике
Cлово "OXFORD"
Входимость: 3. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 35кб.
Часть текста: съ дьяволомъ. (Эскизъ изъ дорожнаго альбома). І. Это было въ 1904 году, въ Гельсингфорсе. Мы, двое русскихъ путешественниковъ бродили по аллеямъ "Хёгхольме", красиваго островка, представляющаго по праздникамъ место развлеченiя и отдыха рабочаго населенiя финляндской столицы. Дело было какъ-разъ въ воскресенье, и на острове, по холмамъ, на траве, на каменистомъ берегу, въ который ласково плескались волны залива,-- всюду мелькали фигуры горожанъ. Кое-где курился дымокъ,-- это рабочая семья готовитъ ужинъ; кое-где отъ дерева къ дереву протянулся гамакъ,-- это ребенокъ мелкаго торговца тихо спитъ, качаясь въ воздухе; кое-где слышны смехъ и игры,-- это бюргерская молодежь, не угомонившаяся за день, сдержанно, чисто по фински, веселится подъ благосклонными взглядами старшихъ, и къ морю склонялось уже солнце, и за проливомъ острые и прямые силуэты городскихъ зданiй погружались въ лиловый сумракъ. Все дышало миромъ и тихой, солидной отрадой протестантскаго воскресенья... Въ глубине Хёгхольме, когда мы проходили темнеющей аллеей, изъ группы женщинъ, прiютившейся въ стороне, въ тенистомъ углу, отделилась вдругъ молодая девушка и пошла прямо на насъ. На ней было темное платье и широкополая шляпа страннаго и некрасиваго покроя. Поверхъ широкихъ полей виднелась лента, на которой мы едва могли разглядеть какую-то надпись. Концы ленты были подвязаны подъ подбородкомъ. Изъ этой неизящной рамки, съ улыбкой какой-то спокойной застенчивости, глядело на насъ миловидное молодое лицо. Внезанная атака насъ несколько озадачила, темъ более, что остальныя женщины пытливо следили и за нею, и за нами. Девушка решительно стала на нашей дороге и протянула листокъ, нечто въ роде газеты, на которой мы разглядели какiе-то...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: (с 16-го числа), но нам его почему-то не выдали, а теперь прислали. Очень вероятно, что разыщется и еще одно (ведь ты писала, что должно быть два письма в Лондон?). Итак, голубушка,-- еще раз -- забудь об упреке, приписанном наскоро карандашом в моем письме. Эту приписку я сделал в день приезда, в центральном почтамте, получив 2 письма от мамаши и ни одного (очевидно, по недосмотру почтовых чиновников) -- от тебя. Итак,-- мировая! Описывать тебе подробно -- приезд и четыре дня, проведенных в Лондоне -- не стану,-- слишком много проплыло впечатлений в эти дни и восстановить их все, как я делал до сих пор,-- невозможно. До Лондона -- все эти дорожные впечатления, своеобразные порой, но все-таки сравнительно бедные,-- я почти целиком укладывал в письма к тебе и мамаше. А Лондон сразу вырвал у меня из рук нить моих дорожных повествований и обдал таким потоком новизны и ярких (при тусклом, впрочем, освещении) впечатлений, что я и не пытаюсь теперь связать хронологической нитью свои заметки. Бог с ними,-- буду подхватывать, что дается. С моим переводчиком 1 , разумеется, познакомился, видел также старого греховодника Феликса В-го 2 , -- да и немало еще лиц, в том числе англичан и англичанок. Вчера целый день мы провели в окрестностях Лондона и порядочно проголодались -- по незнанию местных нравов. Дело в том, что мы совершенно упустили из виду, что вчера -- было воскресение. Просидев утро за письмами,-- отправились около 12 часов на вокзал подземной железной дороги, с намерением по дороге напиться чаю и поесть в каком-нибудь ресторанчике. Но уже выйдя из отеля,-- мы заметили, что это не тот Лондон, какой мы видели вчера. Улицы почти пусты, лавки закрыты, трактиры, рестораны, кабачки,-- все это наглухо забаррикадировано и завешано. Обыкновенно очень людные и сплошь залитые омнибусами всех цветов и видов, качающихся, как киты на волнах, по узким улицам и переулкам,-- теперь все эти улицы...