Поиск по творчеству и критике
Cлово "LITTLE"

1. Короленко В. Г. - Скабичевскому А. М., 22 ноября 1892 г.

Входимость: 2. Размер: 9кб.

2. Короленко В. Г. - Гольцеву В. А., 11 марта 1894 г.

Входимость: 1. Размер: 18кб.

1. Короленко В. Г. - Скабичевскому А. М., 22 ноября 1892 г.

Входимость: 2. Размер: 9кб.

Часть текста: эти несколько черточек внешней моей биографии. Только третьего дня вернулся я со своей поездки, причем все время неотложные дела с одной стороны -- гоняли меня по столицам, с другой -- звали настоятельно домой. Ввиду этого я решительно не мог выбрать минуту досуга; теперь посылаю обещанное, в надежде, что сведения еще не опоздали. Вот краткое curriculum vitae 1 , впрочем, весьма мало интересное в той части, которую можно обнародовать 2 . Владимир Галактионович Короленко. Родился 15 июля 1853 года в губернском городе Житомире. Отец мой -- из дворян Полтавской губернии, чиновник. Дед был директором таможни сначала, кажется, в Радзивилове, потом в Бессарабии. Прадед, по рассказам моего отца,-- был запорожец, казацкий старшина. Это, впрочем, уже смутное семейное предание, факт состоит, однако, в том, что отец происходил из чисто малорусской семьи, и еще мой дед, чиновник русской службы, до конца жизни не говорил иначе, как по-малорусски. Мать моя -- полька, дочь шляхтича-поссессора. Таким образом, семья наша смешанная, одна из типических семей Юго-Западного края, с его разнородным населением, среди которого, как мне кажется, естественное слитие шло в прежнее время свободнее и успешнее, чем в настоящее. Первоначальное образование (не считая элементарной грамоты) я получил в пансионе В. Рыхлинского, в свое время лучшем заведении этого рода в нашем городе. Затем, поступив во второй класс, пробыл два года в житомирской гимназии. В это время отец, переведенный сначала в г. Дубно, на место уездного...

2. Короленко В. Г. - Гольцеву В. А., 11 марта 1894 г.

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: качестве возлагает на него какие-то наивные и неясные ожидания. Прохор исправляется, перестает жульничать, нанимается на работу в академии, усердно чистит дорожки в парке и на Выселках, в промежутках выучивается читать. Все это обращает на себя внимание его собственной среды. В первых главах я изобразил уже ту, чисто русскую терпимость, с которой Выселки относились к подвигам Прошки на перекрестке. Но та же среда не может простить ему его нового "поведения", которое кажется ей, выражаясь по-нашему,-- "тенденциозным". Он не жульничает,-- почему? Он перестал пить, не участвует в кулачных боях. Почему? Он начинает читать книжки и отпускает не без важности разные сентенции насчет обывательских безобразий... Все это кажется "неспроста", все это заставляет задумываться и даже бесхитростного обывателя... Этим чувствам придает окончательную форму выселковский политик, жандарм, обязанный "следить" за студентами и по-своему исполняющий эту обязанность. Он в кабаке организует отряд добровольцев, которые доводят до его сведения о каждом слове и движении Прохора и его новых знакомых. Прежний жулик -- Прошка, свободно отправлявший свою профессию при благодушной снисходительности односельцев и пользовавшийся репутацией доброго малого и вполне "благонадежного" обывателя,-- теперь окружается совершенно особенной атмосферой, в которой и назревает гроза. Необходимо только "публичное обнаружение" неуловимого вредного влияния -- и гроза разразится. Она тоже не заставляет себя ждать. Около академии происходят маневры войск. После жаркого боя возвращается отряд гусар, и полковник, выехав из тучи пыли, едет по тротуару. Прошка, на обязанности которого лежит чистка дорожек и тротуаров в этой местности,-- загораживает ему дорогу и, не различая в запыленном...