Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Л"

1. Короленко В. Г. - Эртелю А. И., 11 февраля 1890 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: в нем написано. Вы работаете дольше меня и сделали гораздо больше. Поэтому у меня есть больше данных для того, чтобы определить, в чем я с Вами согласен и где пункты, в которых мы расходимся. Этих последних пунктов не мало, и не скажу, чтобы они были на мой взгляд незначительны. Если доведется когда,-- то, без сомненья,-- найдется у нас о чем поспорить. Но все же и я очень желал бы, чтобы случай, судьба или там что бы то ни было,-- свели нас с Вами поближе. Разногласие и споры, при условии искреннего и общего преклонения перед известными началами,-- конечно, не помеха. Один из таких пунктов разногласия наметился даже и в Вашем письме. Не для того, чтобы полемизировать, не для того, чтобы защищать свое произведение (далеко неважное, по моему искреннему убеждению), но лишь для выяснения того, на чем мы с Вами сильно расходимся,-- я скажу об этом несколько слов. Нет, я никогда не возводил в правило "цель оправдывает средства". Вы признаете, что бывают ситуации, оправдывающие средства, к которым прибегают по необходимости так же, как иная ложь бывает гораздо лучше иной правды (чтоб не ходить далеко,-- укажу на такой случай, когда человек направляет убийц по ложному следу). Из этого, конечно, не следует, чтобы можно было ложь возводить в правило. Но в том то и дело, что, совершенно отвергая очень многие средства борьбы (клевету даже на врага и т. п.), я не признаю силу чем-то дурным самое по себе. Она -- нейтральна и даже скорее хороша, чем дурна. Я вовсе не желал сказать своим рассказом, что не нужно вовсе христианской кротости и умения прощать и подставлять ланиту. Но, по-моему, добродетели столь же разноцветны,...

2. Последний луч

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: как бы пятясь от сердитой реки. Лена в этом месте узка, необыкновенно быстра и очень угрюма. Подошвы гор противоположного берега стоят в воде, и здесь больше, чем где-либо, Лена заслуживает свое название "Проклятой щели". Действительно, это как будто гигантская трещина, по дну которой клубится темная река, обставленная угрюмыми скалами, обрывами, ущельями. В ней надолго останавливаются туманы, стоит холодная сырость и почти непрерывные сумерки. Население этого станка даже среди остальных приленских жителей поражает своею вялостью, худосочием и безнадежной апатией. Унылый гул лиственниц на горных хребтах составляет вечный аккомпанемент к этому печальному существованию... Приехав на этот станок ночью, усталый и озябший, я проснулся утром, по-видимому, довольно рано. Было тихо. В окна глядел не то тусклый рассвет, не то поздний вечер, - что-то заполненное бесформенной и сумеречной мглой. Ветер дул в "щели", как в трубе, и гнал по ней ночные туманы. Взглянув из окна кверху, я мог видеть клочки ясного неба. Значит, на всем свете зарождалось уже яркое солнечное утро. А мимо станка все продолжала нестись, клубами, холодная мгла... Было сумрачно, тихо, серо и печально. В избушке, где я ночевал, на столе горела еще простая керосиновая лампочка,...

3. Тени

Входимость: 2. Размер: 55кб.

Часть текста: хорошо знакомым божествам. Пусть они не всегда справедливы, пусть распаляются порой неправедным гневом, а другой раз и нечестивою похотью даже к женам смертных. Но не с ними ли жили наши предки в спокойствии души, не с их ли помощью совершали славные подвиги? А теперь образы олимпийцев померкли, и старая добродетель расшатана. Что же будет дальше, и не должно ли одним ударом положить конец нечестивой мудрости?" Так говорили друг другу афинские граждане, расходясь с площади под покровом синего вечера. Они решили убить беспокойного овода, в надежде, что после этого лица богов опять просветлеют. Правда, в умах граждан порой вставал кроткий образ чудака-философа; порой они вспоминали, как мужественно делил он с ними при Потидее труды и опасности {Прим. стр. 330}; как он один защищал их самих от позора несправедливой казни военачальников после аргинузской победы; как один он против тиранов, убивших полторы тысячи граждан, осмелился возвысить голос, спрашивая на площадях о пастырях и овцах. "Не тот ли пастырь,-- говорил он,может назваться добрым, который приумножает и бережет свое стадо? Или, напротив, добрые пастыри призваны уменьшать количество овец и разгонять их, а добрые правители -- делать то же с гражданами? Исследуем, афиняне, этот вопрос!" И от вопроса одинокого, безоружного философа лица тиранов бледнели, а глаза юношей загорались огнем негодования и честного гнева... Когда афиняне, расходясь с площади после приговора, вспоминали все это, тогда их сердца сжимало смутное...

4. Художник Алымов

Входимость: 2. Размер: 121кб.

Часть текста: гулко шлепая колесами, прошел так называемые "Самарские ворота" и пошел Жигулями. Публика толпилась на правом борту, разглядывая в бинокли причудливый Царев-Курган, точно каравай хлеба, разлегшийся в широкой лощине. Вот и он остался позади, затягиваясь холодноватою вечернею мглою, и шум пароходных колес отдавался близким эхом от подступившей к самым бортам Соколовой горы. "Стрела" бежала из всех сил против течения. В то время отчаянные гонки пароходов были на Волге самым обычным явлением. Поволжские газеты были полны негодующими описаниями всевозможных столкновений, поломок и аварий, а порой какой-нибудь особенно громкий взрыв котла, сопровождаемый человеческими жертвами, отдавался отголосками даже в столичной прессе. Но ничто не помогало. Пароходные расписания были составлены таким образом, что с каждой значительной пристани отваливало одновременно по нескольку пароходов. Стоило раздаться свистку на одной из пристаней, как тотчас же гудели другие, капитаны, угрюмо посматривая на соперников, торопили погрузку, пароход отваливал за пароходом, и дымок за дымком исчезал в речной дали, точно летящие вперегонку птицы. Все дело было в том, чтобы первому достигнуть следующей пристани, где уже нетерпеливо дожидаются толпы пассажиров, вглядываясь навстречу. Стоило показаться из-за извилистого яра первому дымку, первой мачте, первому флагу, лишь только первый торжествующий свисток прокатывался над безмолвной рекой, как уже на пристанях начиналось движение: публика сразу узнавала победителя и тянулась к одной пристани, на которой весело взвивался флаг, Все это было, пожалуй, довольно интересно и красиво со стороны, но на этой почве ...

5. VI. По Керженцу. - В Оленевском скиту и у "единоверцев"

Входимость: 2. Размер: 33кб.

Часть текста: течением старые, сгнившие столбы, напирая на поперечные коряги и наполняя это пустынное место таким шумом, грохотом и плеском, точно старая скитская мельница, давно исчезнувшая со света, все еще работает своими валами и жерновами. Опять нашу лодку взмывает, кидает бортами на столбы, ворочает, крутит, подымает и, наконец, выносит к крутой песчаной насыпи, белой, как снег, и покрытой по гребню широкими листами мать-мачехи. Высокие сосны с прямыми стволами, перехваченными огненно-красными просветами, спокойно отражают этот шум своими густыми вершинами... Я смотрю на часы. Шесть. Солнце мигает довольно низко сквозь зелень леса, в воздухе чувствуется охлаждение, и брызги от "шума", переходя в легкий туман, тянутся холодною лентой нод тенью обрывистых берегов. Перспектива ночевки на берегу, в наших более чем легких одеждах, не представляется особенно приятной. Надо бы доплыть к ночи до деревни. Но я не могу отказать себе в желании кинуть хотя бы поверхностный взгляд на умирающий Оленевский скит. К тому же у меня мелькает надежда, что, быть может, оленевские старицы предложат странникам гостеприимство. Поэтому я оставляю мальчиков у лодки, где они тотчас же ложатся и почти мгновенно засыпают, а сам углубляюсь в бор... Узкая, едва заметная тропинка. Иду долго меж прямых, как свечки, высоких сосен. "Шум" давно стих за мною, и лишь порою пробегает по лесу какое-то чуждое ему бормотание... Дорожки сходятся и расходятся, сплетаясь сеткой. Видно, когда-то здесь было больше движения; тропы к скиту тоже отмирают постепенно и затягиваются молодою лесною порослью... Я прислушиваюсь,-- не услышу ли кочетов, о которых так настойчиво твердил Ахрамей. Но всюду тихо. Тонкие, прямые стволы уходят вдаль, мелькая одни за другими беспорядочной колоннадой. Заяц выскочил в нескольких шагах и уселся на дорожке, наставив уши и глядя своими удивленными круглыми глазами на неизвестного пришельца....