Ликвидацiя псковской голодовки.
Псковская тюремная голодовка ликвидирована. Какъ? Объ этомъ разные источники даютъ различныя сведенiя. "Россiя" утверждаетъ, будто ничего въ режиме псковской тюрьмы не изменилось. Мы не хотимъ этому верить, хотя наше время прiучило насъ къ пессимизму. Мы думаемъ все-таки, хотимъ думать, по крайней мере, что голодовка полуторыхъ сотъ человекъ, доведенныхъ до отчаянiя, и единодушное разоблаченiе въ печати режима, "далеко перешедшаго за пределы разумной строгости" (выраженiе правой местной газеты), -- не могли не оказать хоть некотораго влiянiя. Голодовка продолжалась 4 дней, въ ней принимали участiе сначала 170, подъ конецъ 140 человекъ. Голодающiе сильно ослабели, одинъ, голодавшiй въ карцере, пытался повеситься, но былъ во-время замеченъ... И за всемъ этимъ съ напряженiемъ следилъ весь городъ. Тюремныя стены какъ бы раскрылись, обнаруживая годами таившiяся за ними драмы. Нетъ, что бы ни говорила "Россiя", мы веримъ псковичамъ, которые утверждаютъ, что привычные рефлексы г-на Черленiовскаго, пытавшагося вначале, -- точно автоматическая машинка для сеченiя, -- воздействовать на голодающихъ розгами, кемъ-то были все-таки остановлены на-ходу и заведены на другой ладъ. Надолго ли или на время, но режимъ псковской тюрьмы не могъ не измениться, потому что есть вещи, на которыя указать гласно -- значитъ осудить ихъ.
Местная администрацiя съ ликвидацiей голодовки тоже вышла изъ перiода временной растерянности. Но если привычные рефлексы тюремщиковъ при неожиданномъ "раскрытiи тюремныхъ стенъ" оказались временно парализованными, поднятыя руки застыли въ воздухе и свистъ розогъ, "перешедшiй всякую меру разумной строгости", прекратился, -- то, наобротъ, привычно-административные рефлексы губернскихъ властей вступили въ обычное действiе. "Псковская Жизнь" уже оштрафована на 300 рублей. Тяжеловесное, но едва ли убедительное опроверженiе заднимъ числомъ! Мы позволяемъ себе думать, что самое скромное судебное разследованiе оглашенныхъ газетами фактовъ могло бы быть гораздо убедительнее самаго громкаго штрафа...
"это такъ бездушно", и потому законъ въ такихъ случаяхъ окончательно молчитъ, предоставляя такимъ деламъ ликвидироваться своеобразными чисто-россiйскими путями. Ну, вотъ и этотъ эпизодъ ликвидированъ столь благополучно, что нельзя даже разобрать, изменилось что-нибудь, или ничего не изменилось. А ведь могло получиться и иначе. Говорилъ ли г. Хрулевъ "надо забыть", "надо простить", какъ это было напечатано въ газетахъ, или не говорилъ, -- во всякомъ случае г. Черленiовскiй не пожелалъ "простить" и изменить привычный образъ действiй, а они не могли забыть того, что продолжалось. Свыше полуторыхъ сотъ человекъ принялись голодать, г. Черленiовскiй принялся сечь "зачинщиковъ". До чего бы это могло дойти, если бы не газета... Газета "раскрыла стены", и все ликвидировано. И даже бездушный законъ ни мало не потревоженъ: никто какъ будто не требуетъ его вмешательства... Все разыгралось именно въ духе приписанныхъ г-ну Хрулеву словъ.