Дело мултанских вотяков.
Обвинительный акт

Составъ суда: председатель К. А. Ивановскiй, члены г. Зегнецъ и С. Ф. Стемпковскiй. Обвиняетъ товарищъ прокурора г. Раевскiй. Защитникъ -- частный поверенный М. I. Дрягинъ.

платьяхъ, подъ стражей); 5) Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, 39 л., 6) Андрiанъ Андреевъ, 38 л., 7) Андрей Григорьевъ (79 л.). при опросе подсудимыхъ оказывается, что Андрей Григорьевъ, по прозванiю Акмаръ, считаетъ себе 90 леть.

Председатель: По метрической справке тебе 79 летъ. Такъ ты и знай (подсудимый, дряхлый старикъ, плохо слышитъ и оглядывается на товарищей. Онъ такъ сгорбленъ и дряхлъ, что председатель то и дело приказываетъ ему встать, хотя онъ и безъ того стоитъ на ногахъ).

Предъявляются вещественныя доказательства: несколько пакетовъ съ волосами, найденными въ разное время при трупе и въ шалаше Моисея Дмитрiева; въ одномъ пакете волосъ не оказалось. Затемъ пакетъ съ 10 р. (данными однимъ изъ подсудимыхъ уряднику); пестрядинная рубаха и штаны, ветхiй зипунъ, шесть кошелей; пара ветхихъ носковъ; варежки, кисетъ въ 3 коп., гребенка, детскiй чулокъ, горсть чесанаго мочала; шарфъ, портянки, татарская старая шапка, пара лаптей, опояска. Затемъ корыто и пологъ. Еще штаны и рубаха.

Свидетелей вызывается 37. Въ качестве экспертовъ: профессоръ казанскаго университета по кафсдре исторiи (и этнографiи) И. Н. Смирновъ и учитель г. Верещагинъ; врачи: уездный г. Минкевичъ (производившiй вскрытiе трупа), малмыжскiй земскiй врачъ г. Аристовъ и елабужскiй уездный врачъ г. Крыловъ.

проситъ позволенiя ссылаться на книгу "Столетiе Вятской губернiи", со статьей о жертвоприношенiяхъ инородцевъ.

Защитникъ. Не найдетъ ли товарищъ прокурора возможнымъ сказать, какими соображенiями обусловленъ вызовъ новыхъ свидетелей Клипова и Рогозина. -- Товарищъ прокурора: на суде этимъ свидетелемъ скрытыя. -- Защ. Я поставленъ въ крайне неловкое положенiе. Здесь являются совершенно новыя указанiя, не бывшiя предметомъ разсмотренiя ни на суде, ни на предварительномъ следствiи, и я просилъ бы отложить дело и дать мне возможность, въ свою очередь, вызвать свидетелей, которые ихъ опровергнутъ. -- Въ этомъ ходатайстве защиты судомъ отказано.

Защитникъ проситъ позволенiя ссылаться на предъявляемый суду No 85 газеты Вятскiй Край

избранъ Александръ Кирилловичъ Стахеевъ, купецъ.

Читается обвинительный актъ о преданiи суду сарапульскаго окружнаго суда съ участiемъ присяжныхъ заседателей крестьянъ села Стараго Мултана, Старотрыкской волости, Малмыжскаго уезда Андрiана Андреева, 38 л., Дмитрiя Степанова, 31 г., Андрiана Александрова *), 43 л., Кузьмы Самсонова, 40 л., Василiя Кондратьева, 37 л., Семена Иванова, 50 л., Василiя Кузьмина Кузнецова, 39 л., Андрея Григорьева, 90 л., (Александра Ефимова, 60 л.), и Тимофея *), 35 л. и Максима *), 31 г., Гавриловыхъ, за убiйство съ целью жертвоприношенiя.

*) Все трое, отмеченные звездочками, оправданы при первомъ разбирательстве, а Александръ Ефимовъ умеръ.

Утромъ 6-го мая 1892 года на пешеходной, непроезжей въ летнее время, дороге изъ деревни Чульи въ дер. Аныкъ Старотрыкской вол., въ 2 верстахъ отъ первой деревни и въ 3 отъ села Стараго Мултана, на болотистой местности, въ податномъ лесномъ участке крестьянъ деревни Чульи, девочкою Марфой Купрiяновой Головизниной усмотренъ былъ трупъ неизвестнаго человека безъ головы. Трупъ лежалъ поперекъ дороги и замеченъ былъ Головизниной еще въ полдень 5-го мая, когда она проходила изъ деревни Чульи въ поч. Петровскiй, но тогда трупъ былъ прикрытъ сверху полями азяма, почему она и приняла его за спящаго человека. Возвращаясь обратно, Головизнина нашла неизвестнаго лежащимъ на томъ же месте, только пола азяма была кемъ-то откинута и видно были отсутствiе головы. Около трупа следовъ крови не обнаружено, кроме незначительнаго количества на вороте рубашки и на одной (правой) поле азяма, прикрывавшей перерезанное отверстiе шеи, и несколькихъ пятенъ на другой ноле того же азяма, образовавшихся какъ бы отъ обтиранiя объ него окровавленныхъ рукъ. Трупъ одетъ въ обыкновенное крестьянское платье: коричневый зипунъ и синепестрядинные рубашку и штаны. На ногахъ лапти, онучи и чулки; изъ нихъ лапти и онучи надеты наскоро, повидимому ужи на мертваго, такъ что у одной ноги пятка выступила за край лаптя, и вся обувь, не смотря на окружающую трупъ грязь, совершенно сухая. За плечами котомка съ разными вещами, въ томъ числе двумя удостоверенiями сельскаго старосты дер. Завода Ныртовъ, Аблинской волости, Мамадышскаго уезда, Казанской губернiи, отъ 25-го ноября 1879 года и 15-го iюля 1891 года, на имя кр. той деревни Конона Дмитрiева Матюнина о подверженности его падучей болезни. Возле трупа синiй холщевый кошель, татарская теплая шапка, медный крестъ съ перерваннымъ гайтаномъ и посохъ. Вся обстановка, при которой найденъ трупъ вдали отъ селенiя, отсутствiе крови въ окружности и безпорядокъ въ одежде, особенно въ обуви, не оставляли никакого сомненiя, что трупъ перенесенъ сюда уже после убiйства, причемъ невольно обращало на себя вниманiе нахожденiе трупа именно на пешеходной дороге, где присутствiе его неминуемо рано или поздно должно было обнаружиться, тогда какъ окружающая лесная и болотистая местность благопрiятствовала более удобному, если не полному сокрытiю трупа отъ постороннихъ лицъ. При судебно-медицинскомъ вскрытiи оказалось: Трупъ очень крепкаго (атлетическаго) телосложенiя. Головы и шеи нетъ. На нижней части живота имеются, числомъ до 10, буроватыя пятнышки дымчатаго цвета величиною отъ горошины до леснаго ореха, проникающiя всю толщину кожи до подкожной клетчатки. На обеихъ голеняхъ спереди и сзади кровоподтеки въ виде небольшихъ кровяныхъ свертковъ; на нижнихъ третяхъ ихъ у лодыжекъ при разрезахъ выступаетъ бледно-красноватая жидкость, и мягкiя части въ этомъ месте какъ бы отечены. Мышцы туловища, конечностей и паренхиматозные органы малокровны, и даже большiя вены пусты, спавшiяся, не содержатъ крови. На два поперечныхъ пальца выше ключицы по горизонтальной плоскости отнята шея вместе съ головой. Места отделенiя влажны, гладки, ровны, повидимому произведены однимъ круговымъ разрезомъ острымъ ножемъ. Кожа съ поверхностными слоями мышцъ кругомъ отсепарована спереди до ключицъ и сзади между лопатокъ до 5-го груднаго позвонка; последнiй въ верхней части перерубленъ по косогоризонтальному направленiю сзади и снизу кпереди и кверху. Пять левыхъ реберъ и четыре правыхъ отрублены почти непосредственно у позвоночника и такимъ образомъ проделано большое отверстiе въ грудную полость. Места отделенiя реберъ и позвоночника гладки, ровны (безъ осколковъ), повидимому сделаны топоромъ со стороны спины. Грудная полость совершенно пуста: безъ легкихъ, сердца и его оболочекъ. Грудобрюшная преграда цела; проходящiя черезъ нее пищеводъ, аорта съ лимфатическимъ протокомъ и нижняя полая вена перерезаны непосредственно у грудобрюшной преграды, безъ всякаго поврежденiя последней. Въ остальномъ, кроме явленiй малокровiя, ничего не обнаружено. На основанiи данныхъ вскрытiя врачъ заключилъ, что смерть покойнаго последовала отъ тяжкой, безусловно смертельной раны шеи какимъ-либо острымъ режущимъ орудiемъ, причемъ, по всей вероятности уже у мертваго, изъ трупа вырубленъ позвоночникъ и вырезаны внутренности грудной полости. Найденныя на голеняхъ поврежденiя могли произойти или во время предсмертной борьбы съ убiйцами, или же при подвешиванiи во время самаго убiйства съ целью обезкровливанья трупа, если бы къ тому случилась надобность. По наведеннымъ справкамъ оказалось, что покойный действительно происходилъ изъ крестьянъ дер. Завода Ныртовъ, по имени Кононъ Дмитрiевъ Матюнинъ, по удостоверенiю жены его Степаниды Никитиной Матюниной, какъ неспособный къ занятiю полевыми работами вследствiе страданiя падучею болезнью, пропитывалъ себя сборомъ милостыни и съ этой целью на Фоминой неделе 1892 г. отправился въ пределы Малмыжскаго уезда. Здесь покойнаго видели въ последнiй разъ въ с. Старомъ Мултане въ понедельникъ, 4-го мая, свидетели Никита Николаевъ Ворончихинъ около 7 час. вечера, когда Матюнинъ проходилъ по деревне, и Евдокимъ Павловъ Шутовъ несколько позже, предъ наступленiемъ ночи. По словамъ Шутова, Матюнинъ былъ выпивши, поздоровался со свидетелемъ и остался лежать на бревнахъ противъ дома кр. Степана Мурина. Во вторникъ, 5-го мая, между 8--9 час. утра, крестьянская девица Пелагея Дмитрiева Кобылина, проходя съ мельницы Щербакова по той самой дороге, где въ полдень того же дня Марфа Головизнина усмотрела трупъ Матюнина, последняго не видала, изъ чего само собою следуетъ, что убiйство Матюнина имело место въ ночь на 5-е мая въ с. Старомъ Мултане, где покойный оставался ночевать, и что трупъ его былъ вывезенъ на пешеходную дорогу между 8 час. утра и полднемъ 5-го мая. Вместе съ темъ нищенское состоянiе покойнаго, не имевшаго никакихъ ценностей, на которыя могъ бы польститься убiйца, наконецъ целость всей бывшей съ нимъ одежды, оставленiе трупа на дороге, где присутствiе его не могло быть незамеченнымъ, и главнымъ образомъ самый способъ убiйства, соединенный съ обезкровливанiемъ трупа и вырезыванiемъ изъ него грудныхъ внутренностей и головы, указывали, что убiйство Матюнина совершено умышленно и притомъ съ какою либо религiозною или суеверною целью, для которой необходимы были кровь покойнаго и его внутренности. Такою целью, по собраннымъ сведенiямъ, могло быть единственно принесенiе его въ жертву вотскимъ языческимъ богамъ, для котораго нужны какъ внутренности, такъ и кровь приносимой жертвы. Сами вотяки, признаютъ существованiе среди нихъ, особенно въ северной части Малмыжскаго уезда, наряду съ христiанскимъ вероученiемъ остатковъ прежнихъ ихъ верованiи въ языческихъ боговъ, изъ коихъ главными считаются "Курбанъ" {На суде выяснилось, что такого бога совсемъ нетъ и слово означаетъ "моленiе"; въ этомъ же смысле употреблено это слово въ показ. Моисея Дмитрiева следователю. См. стр. 130.}, "Аптасъ" "Чупканъ". Богамъ этимъ въ определенное время -- въ Пасху, въ Петровъ день, въ Покровъ, въ Крещенiе, въ Михайловъ день и после яровой пашни -- совершаются особыя моленья на особо отведенныхъ для сего местахъ -- мольбищахъ или въ особо приспособленныхъ для сего мiрскихъ шалашахъ, которыхъ, смотря по величине деревни, можетъ быть несколько, и обыкновенно сопровождаются принесенiемъ въ жертву живыхъ животныхъ: утокъ, гусей, барановъ и т. п. Для совершенiя моленiй избираются особые жрецы; изъ нихъ главный именуется "бодзим-босясь", -- безъ него не можетъ быть и моленья. За нимъ следуютъ "тыръ-босясь", въ роде нашего дьякона, на обязанности коего лежитъ сборъ пожертвованiй дли будущихъ моленiй, и затемъ два "покчи-босяся", младшихъ жреца. Последнiе помогаютъ главному жрецу, придерживая жертву въ то время, когда "бодзимъ-босясь" режетъ ее, и собирая выпускаемую изъ жертвы кровь. Самое жертвоприношенiе заключается въ томъ, что у жертвы надрезывается горло и дается стечь крови въ особую чашку; кровь эта затемъ варится и съедается. Внутренности животнаго сжигаются на костре, а туловище съ остальными частями варится въ котлахъ и тутъ же поедается. Главную часть жертвы составляетъ голова, костякъ которой зарывается на месте мольбища около очага. По словамъ свидетеля-очевидца, священника с Стараго Мултана Ивана Алексеева Ергина, онъ, будучи приглашенъ на одно изъ такихъ моленiй, засталъ группу человекъ въ сорокъ вотяковъ, впереди которыхъ одинъ за другимъ стояли три вотяка. Саженяхъ въ 3-хъ отъ впереди стоящаго на земле были разостланы скатерти и на нихъ разложены хлебы; на каждомъ хлебе лежала густая яичница, а около некоторыхъ бурачки съ какою-то жидкостью. Справа и слева описанной группы горело по костру, надъ которыми висели котлы съ варившимся въ нихъ мясомъ нарезанныхъ животныхъ. Около одного костра лежали голова и ноги барана и тутъ же на жерди висели его легкiя. Около другаго костра лежалъ зарезанный, но еще не ободранный бычекъ. Впереди стоявшiй вотякъ произносилъ по-вотски какiя-то слова и наклонялъ голову, что повторяли и все присутствующiе. Затемъ онъ отрезалъ ножемъ часть хлеба и яичницы, бросилъ ихъ въ огонь и туда же плеснулъ ложку крови отъ зарезанныхъ животныхъ, собранной въ особую чашку. То же самое стали проделывать и все остальные, кроме лишь плесканiя крови. Свидетель спросилъ, что же делается съ собранною кровью, на что получилъ ответъ, что ее варятъ и съедаютъ. После того присутствовавшiе подходили къ сидящему позади всехъ на особой лавочке вотяку -- тыръ-босясю, и давали ему по куску яичницы и хлеба; при этомъ некоторые клали ему на скатертку медныя монеты, какъ объяснили свидетелю, для покупки жертвеннаго животнаго къ следующему моленью. Но кроме этихъ, такъ оказать, обыкновенныхъ моленiй, черезъ известные промежутки времени, года черезъ четыре -- пять, совершаются особенныя моленья, преимущественно въ годины несчастiй -- бездождiя, неурожая и т. п., самому главному богу, злому духу Курбану (?). Тогда приносятся въ жертву какiя-либо крупныя животныя, въ роде быка. Последнiй разъ такое моленье происходило въ с. Мултане года за четыре до убiйства Матюнина въ шалаше кр. Моисея Дмитрiева и тогда принесенъ былъ въ жертву быкъ. Наконецъ, по удостоверенiю свидетелей, слышавшихъ объ этомъ отъ самихъ же вотяковъ, летъ черезъ 40 или более, въ исключительныхъ случаяхъ, въ года полнаго неурожая или мора на людяхъ, какими по справедливости могутъ считаться для Малмыжскаго уезда Вятской губернiи 1891 и 1892 годы, приносится тому же Курбану для умилостивленiя его и человеческая жертва. По словамъ свидетеля Львовскаго, слышавшаго объ этомъ (!), такая жертва намечается особымъ колдуномъ съ указанiемъ подробныхъ приметь жертвы. По этимъ приметамъ жрецы должны разыскать подходящее лицо и разъ оно найдено, оно не можетъ уйти отъ рукъ вотяковъ, которые темъ или другимъ путемъ заманятъ его къ себе и принесутъ въ жертву. при этомъ жертву предварительно моютъ и подвешиваютъ въ шалаше, после чего наносятъ ей небольшiе уколы въ различныхъ частяхъ тела для полученiя капель крови и принятiя ея внутрь. Засимъ вся кровь собирается въ особую посудину, въ роде корыта, для совершенiя общаго для несколькихъ селенiй моленiя, а трупъ переносится въ такое место, где бы онъ былъ, по нахожденiи ого, непременно преданъ земле по христiанскому обряду, безъ чего самая жертва не будетъ принята Курбаномъ {Показанiе свидетеля Львовскаго приведено неточно: у следователя онъ называлъ этого бога Кириметомъ.} и замучаетъ участниковъ ея. Существованiе такого поверья о погребенiи жертвы вполне объясняетъ оставленiе трупа Матюнина на дороге, где онъ не могъ быть не найденъ, а также присутствiе при немъ креста, и до некоторой степени подтверждается словами одного изъ старо-мултанскихъ крестьянъ, по имени Сергея, въ разговоре его съ кр. Тарасомъ Санниковымъ по поводу замечанiя последняго о томъ, почему не зарыли трупъ Матюнина, разве это не дозволяетъ ихъ законъ, на что Сергей ответилъ: въ томъ-то и дело, что законъ не позволяетъ. Хотя вотяки упорно отрицаютъ существованiе у нихъ человеческихъ жертвоприношенiй, но последнее не подлежитъ сомненiю и подтверждено показанiемъ свидетеля, 95-летняго старика Устина Данилова Иванцова, у котораго летъ сорокъ тому назадъ вотяки дер. Позяна хотели принести въ жертву его племянника, но не исполнили этого только потому, что бывшiя съ Иванцовымъ женщины, его жена и работница, успели во-время скрыться и вотяки, опасаясь, что оне дадутъ знать подлежащимъ властямъ, отступились отъ Иванцовыхъ. По этому случаю производилось дело, которое, при старыхъ порядкахъ судопроизводства, кончилось ничемъ за примиренiемъ съ потерпевшимъ. Такъ же окончились и два случая, разсказанные священникомъ Михаиломъ Якимовымъ. Присутствуя въ качестве депутата при обследованiи ихъ, свидетели темъ не менее вынесъ полное убежденiе въ существованiи среди вотяковъ человеческихъ жертвоприношенiй трупа ого, нельзя не придти къ заключенiю въ полной тождественности способа умерщвленiя (?) его съ теми, какiе практикуются при вотскихъ жертвоприношенiяхъ какъ надъ животными, такъ, по разсказамъ самихъ вотяковъ, и надъ людьми, а следовательно и въ совершенiи убiйства его именно вотяками с. Стараго Мултана для принесенiя въ жертву ихъ языческимъ богамъ. Что убiйство Матюнина совершено именно старо-мултанскими вотяками, это до некоторой степени подтверждается всемъ образомъ действiи ихъ и разговорами некоторыхъ изъ нихъ по поводу этого убiйства. По словамъ свидетельницы Авдотьи Савватеевой Шушаковой, видевшей въ понедельникъ, 1-го мая она передала объ этомъ семейнымъ Мурина, къ ней приходилъ сельскiй староста Андрiанъ Александровъ, (онъ все покчи-босясь въ шалаше Моисея Дмитрiева) и угрожалъ ей, чтобы она уезжала изъ ихъ селенiя, если она будетъ показывать противъ нихъ. Такiя же угрозы сделаны были и по отношенiю свид. Фомы Щербакова за то, что онъ отказался дать ложное {Фома Щербаковъ совершенно отрицалъ это на суде. См. стр. 38.} показанiе въ пользу мултанскихъ вотяковъ. По удостоверенiю свидетеля, къ нему два раза приходили вотяки с. Стараго Мултана, первый разъ Степанъ и Самсонъ Максимовы и Максимъ Гавриловъ, а второй разъ, при бытноcти у него плотниковъ Останина и Сапожникова, тотъ же Степанъ Максимовъ и Сергей Тарасовъ, и упрашивали его показать, что покойный Матюнинъ заходилъ къ нему въ-тотъ-день, когда какой-то нищiй ночевалъ въ дер. Кузнерке у Миколая Санникова, именно во вторникъ, 5-го мая. Щербаковъ отказался дать ложное показанiе. Засимъ, обвиняемый по настоящему делу Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, зазвавъ къ себе въ домъ командированнаго для производства дознанiя по этому делу урядника Жукова, упрашивалъ его какъ-нибудь оправдать его по убiйству нищаго, за что далъ ему 10 р. и обещался собрать еще 25 р. Хотя Кузнецовъ и отрицаетъ это обстоятельство, объясняя, что деньги уряднику онъ далъ взаймы, но спрошенный по ссылке его свид. Павелъ Пивоваровъ обстоятельства этого не подтвердилъ. Далее, кр. с. Стараго Мултана Андрiанъ Ивановъ, по прозванiю Талья, при свидетеляхъ Кузьме и Никифоре Плотниковыхъ прямо высказался, что убiйство Матюнина сделали можетъ 2--3 дома, а изъ-за нихъ весь мiръ страдаетъ. Другой крестьянинъ того же села Николай Сергеевъ при свидетеле Дмитрiе Мурине въ разговоре о стоявшей на улице телеге съ кладью, прикрытою пологомъ, на замечанiе, ужь не мертваго ли везутъ въ ней, проговорился: "будетъ, одного провожали", намекая этимъ на вывозъ трупа Матюнина. Наконецъ, при розыскахъ во дворе крестьянина Моисея Дмитрiева, где имеется мiрской шалашъ для вотскихъ моленiй, найдено заложенное досками корыто со следами приставшей къ нему крови и въ клети пологъ съ такими же пятнами, относительно которыхъ онъ объяснилъ, чти кровь въ корыте образовалась отъ лежавшей въ немъ солонины, а на пологе {См. стр. 132 (показ. М. Дмитрiева).}. По изследованiи въ медицинскомъ совете кровь какъ въ корыте, такъ и на пологе оказалась отъ млекопитающихъ животныхъ. При этомъ обнаружено было, что корыто со дна соскабливалось и обмывалось водой, следы которой остались въ виде кровяной полосы вдоль одного края корыта, и тутъ же приставшiе волосы, сходные по строенiю съ волосами людей {Въ заключенiи врач. отделенiя сказано, что волосы подобнаго строенiя встречаются у домашнихъ животныхъ, напр., у овецъ. (См. стр. 142, прим.).}. Хотя при сличенiи этихъ волосъ съ волосами Матюнина, найденными на трупе его, они оказались несходными, крови отъ жертвенныхъ животныхъ, а никакъ не для храненiя солонины, какъ объясняетъ Моисей Дмитрiевъ. По осмотру шалаша последняго полъ его, особенно ближе ко входу, оказался сырымъ, какъ бы нарочно замытъ водой, между темъ какъ на остальныхъ частяхъ, подъ скамейками и у стенъ, онъ былъ совершенно сухъ. У одной стены, около очага, отрытъ закопанный въ землю костякъ головы быка, принесеннаго въ жертву, по собственному признанiю Моисея Дмитрiева, года за четыре передъ темъ. На двухъ перекладинахъ, проходящихъ вдоль всего шалаша, найдено множество волосъ отъ животныхъ, въ томъ числе одинъ волосъ, по изследованiю врачебнаго отделенiя, вполне сходный по толщине, окраске и структуре его съ волосами Матюнина, приставшими къ его трупу {Неточно: въ акте сказано, -- "подходитъ къ некоторымъ волосамъ, взятымъ у трупа. Кроме того, въ деле нетъ протокола, удостоверяющаго, кемъ и когда найденъ этотъ волосъ, какъ это засвидетельствовано и председателемъ на суде (см. стр., 140).}. Вместе съ темъ изъ показанiя свидетеля Емельяна Щербакова обнаружилось, что онъ во вторникъ, 5-го мая, около 9 ч. утра, возвращался съ мельницы Фомы Щербакова по Тыловыльской дороге и, проехавъ полевыя ворота крестьянъ с. Стараго Мултана, саженяхъ въ 10 отъ воротъ, встретилъ Моисея Дмитрiева съ женой Василисой Гордеевой, которые везли что-то весьма тщательно и со всехъ сторонъ, какъ обыкновенно не закрываютъ мешки съ хлебомъ, завернутое въ пологъ. Встретивъ свидетеля, Моисей Дмитрiевъ видимо растерялся и даже покраснелъ, затемъ, спросивъ, свободно ли на мельнице, поехалъ дальше. Между темъ, по удостоверенiю Фомы Щербакова, его на мельнице въ тотъ день совсемъ не было. По произведенному осмотру оказалось, что за полевыми воротами, но ту сторону ихъ, имеется поворотъ вправо на Чульинскую дорогу, проходящую глухимъ лесомъ вблизи места нахожденiя трупа Матюнина, {Это описанiе местности совершенно не соответствуетъ ни планамъ, приложеннымъ къ делу, ни показанiямъ свидетелей на суде. Отъ чульинской дороги до места нахожденiя трупа не менее 300 саженей и одна только тропа.} отъ него, и къ последнему съ дороги ведутъ несколько пешеходныхъ тропинокъ. Сопоставляя эти данныя со временемъ появленiя трупа Матюнина на пешеходной дороге изъ дер. Чульи въ дер. Аныкъ между 8 часами утра и полднемъ 5-го мая, нельзя не придти къ убежденiю, что Моисей Дмитрiевъ при встрече съ Емельяномъ Щербаковымъ везъ не что иное какъ завернутый въ пологъ трупъ Матюнина, который затемъ, свернувъ на Чульинскую дорогу, при помощи своей жены, а можетъ быть и другихъ ожидавшихъ его въ лесу лицъ, по тропинке перенесъ на место его нахожденiя. Этимъ вполне устанавливается какъ участiе въ убiйстве Моисея Дмитрiева и его жены Василисы Гордеевой, ныне уже умершихъ, такъ и совершенiе самаго убiйства въ с. Старомъ Мултане, именно въ шалаше Моисея Дмитрiева. Изъ другихъ лицъ участiе Дмитрiя Степанова, состоящаго бодзимъ-босясемъ, главнымъ жрецомъ въ шалаше Моисея Дмитрiева, безъ котораго не можетъ быть и самаго моленiя, а также Андрiана Александрова, покчи-босяся въ томъ же шалаше, непосредственнаго помощника главнаго жреца, не подлежитъ сомненiю по самому характеру исполняемыхъ ими обязанностей вотскихъ жрецовъ, чего они не отрицаютъ и сами. При этомъ становятся вполне понятными угрозы со стороны последняго по адресу свид. Шушаковой, чтобы отклонить отъ себя подозренiе въ убiйстве Матюнина. Засимъ временно задержанный по подозренiю въ томъ же убiйстве, состоящiй бодзимъ-босясемъ на мольбище Киремети, Михаилъ Титовъ въ разговоре его съ волостнымъ старшиною Попугаевымъ указалъ еще несколько лицъ изъ числа участниковъ убiйства. По словамъ Попугаева, желая содействовать обнаруженiю виновныхъ, онъ обратился къ 'Гитову съ предложенiемъ а известное вознагражденiи съ виновниковъ убiйства способствовать оправданiю ихъ, съ темъ чтобы онъ указалъ ему этихъ лицъ для заключенiя съ ними сделки. Титовъ первоначально уклонялся назвать имена участниковъ, затемъ сталъ говорить, что въ убiйстве участвовали его дедъ Андрей Григорьевъ, по прозвищу Акмаръ, отецъ сельскаго старосты Александръ Ефимовъ, сотскiй Семенъ Ивановъ, онъ же Семенъ Красный, земскiй ямщикъ Тимофей Гаврилинъ и братъ последняго Максимъ Гавриловъ. Титовъ называлъ еще несколько лицъ, но свидетель не могъ запомнить имена ихъ; записать же было нельзя, такъ какъ Титовъ, заметивъ намеренiе Попугаева взять бумагу для записи, прекратилъ разговоръ. Но словамъ Титова, убiйство совершено было или въ шалаше Моисея Дмитрiева, или въ шалаше Семена Иванова (?), но онъ наверное не знаетъ, потому что самъ въ убiйстве не участвовалъ. Относительно всехъ указанныхъ Титовымъ лицъ установлено, что они самые влiятельные изъ вотяковъ с. Стараго Мултана, безъ которыхъ не решается ни одно общественное дело, все они принадлежатъ, ходятъ на моленье въ шалашъ Mouсея Дмитрiева, чего не отрицаютъ они и сами {Это неверно: некоторые подсудимые (и въ томъ числе Акмаръ) принадлежатъ къ шалашу другого мултанскаго рода. См. м. прочимъ стр. 102.}. Кроме того въ отношенiи Тимофея Гаврилова показанiемъ пристава 3 ст. Тимофеева обнаружено, что {Въ показанiи Тимофеева следователю: "въ 7--8 час. утра" (жалоба защ.).}, въ то время, когда свидетель проездомъ останавливался въ с. Старомъ Мултане ночевать, онъ прибегалъ къ нему спрашивать, когда и куда онъ поедетъ {Тимофей Гавриловъ -- земскiй ямщикъ.}. Тимофеевъ объясняетъ такую заботливость Гаврилова, не практиковавшуюся никогда до того времени, не чемъ инымъ, какъ темъ, чтобы, осведомившись о времени и направленiи его проезда, предупредить лицъ, вывозившихъ въ то утро изъ с. Стараго Мултана трупъ убитаго Матюнина: и такое объясненiе вполне согласуется съ установленнымъ на следствiи временемъ увоза трупа по Тыловыльской дороге около 9 часовъ утра, уже после отъезда становаго. При этомъ Тимофеевымъ обращено было вниманiе это и на то обстоятельство, что въ числе ночныхъ караульныхъ оказался самый богатый, занимающiйся торговлей и имеющiй гильдейскiя права, влiятельнейшiй изъ вотяковъ и даже церковный староста Василiй Кузьминъ Кузнецовъ. На вопросъ пристава, зачемъ онъ въ карауле и разве за него некому караулить изъ числа бедныхъ, которымъ за это платится не больше трехъ копеекъ, Кузнецовъ ответилъ, что все равно проводить ночь. Между темъ, по собраннымъ сведенiямъ, Кузнецовъ раньше того времени никогда самъ въ караулъ не ходилъ и даже считалъ это для себя унизительнымъ, темъ более, что, но удостоверенiю священниковъ с. Стараго Мултана, въ то время у Кузнецова была тяжко больна его жена, которая вскоре и померла. При этомъ свящ. Ергинъ добавилъ, что хотя Кузнецовъ и состоялъ церковнымъ старостой, но въ церковь почти не ходилъ, придерживаясь более вотскихъ моленiй Наконецъ, самъ Кузнецовъ подкупалъ урядника Жукова, чтобы оправдаться въ убiйстве, о чемъ упомянуто выше. Тотъ же Титовъ, спрошенный приставомъ 4 ст. Шмелевымъ, а затемъ и при допросе его на следствiи показалъ, что еще за две недели до убiйства Матюнина дедъ его Акмаръ ходилъ къ Моисею Дмитрiеву и по возвращенiи оттуда передавалъ ему, что онъ засталъ у Моисея мясника Кузьму Самсонова, которые сговаривались принести въ жертву какого-нибудь нищаго. Затемъ дня черезъ два после убiйства Титовъ, какъ-то идя по улице, увидалъ шедшихъ съ пестерями за спиной Моисея Дмитрiева и Кузьму Самсонова и отъ жены Моисея узналъ, что они носили тогда прятать отрезанную голову нищаго. При этомъ жена Моисея передавала ему, что зарезали нищаго ея мужъ и Кузьма. Что касается до последняго, то ст момента самаго убiйства Матюнина въ народе держался упорный слухъ о томъ, что резалъ нищаго Кузьма Самсоновъ, известный за лучшаго мясника въ с. Старомъ Мултане. Въ пользу такого мненiя говорилъ и самый способъ вырезыванiя внутренностей изъ трупа, произведенный искусной и опытной въ такого рода операцiяхъ рукой, какою могъ обладать только мясникъ, одинаково хороши владеющiй какъ ножемъ, такъ и топоромъ. При обыске въ доме его найдены рубашка и штаны съ пятнами на нихъ крови млекопитающихъ, относительно которыхъ онъ объяснилъ, что кровь на нихъ попала въ то время, когда онъ въ дер. Кизнерке резалъ быка и телушку у кр. Дмитрiя Фаддеева и Тимофся, по отчеству не известнаго. Но такое объясненiе его не согласуется съ присутствiемъ крови на правомъ плече рубашки, тогда какъ, по собственному признанiю Самсонова, онъ въ то время былъ одетъ въ полушубокъ и кроме того сверху въ зипунъ Тимофея. Засимъ свидетель Алексей Ивановъ Стуковъ удостоверилъ, что Кузьма Самсоновъ лично сознавался ему въ убiйстве Матюнина. По словамъ которому Стуковъ разсказывалъ объ этомъ более подробно и безъ всякихъ стесненiй, сознанiе это было сделано во время страды, когда Стуковъ и Самсоновъ сошлись вместе обедать ничего ему не даютъ. Въ томъ же смысле при свидетельнице Елисавете Муриной высказывалась мачиха Самсонова во время ссоры съ женой последняго, что "Кузька резалъ, а Васька (Василiй Кондратьевъ) за ноги держалъ". Относительно Василiя Кондратьева при дальнейшемъ производстве следствiя выяснилось, что онъ въ день убiйства Матюнина 4-го мая былъ суточнымъ, у коего по принятому среди крестьянъ обычаю, признаваемому самимъ Кондратьевымъ, должны были ночевать все нищiе, остающiеся на ночь въ деревне, а следовательно ночевалъ и Матюнинъ, котораго передъ ночью виделъ лежащимъ на бревнахъ противъ дома Мурина свид. Шутовъ. По осмотру дома Кондратьева, оказалось, что онъ стоитъ въ глухомъ проулке въ 22-хъ саженяхъ отъ шалаша Моисея Дмитрiева, отделяясь отъ последняго однимъ огородомъ, причемъ отъ дома до шалаша можно пройти, не будучи никемъ замеченнымъ; при этомъ мальчикъ, сынъ умершаго Моисея Дмитрiева, Константинъ Моисеевъ, разсказалъ, что онъ вечеромъ въ день убiйства, проходя по проулку, встретилъ шедшаго съ большой улицы по направленiю какъ разъ отъ того места, где на бревнахъ лежалъ вечеромъ 4 мая покойный Матюнинъ, сотскаго Семена Краснаго, который велъ съ собой какого-то нищаго. Свидетель не обратилъ на это вниманiя, предположимъ, что сотскiй ведетъ нищаго на ночлегъ къ суточному. Хотя Семенъ Ивановъ и отрицаетъ это обстоятельство, но такое отрицанiе еще более убеждаетъ въ томъ, что онъ велъ тогда именно Матюнина, откуда Кондратьевъ свободно могъ отправитъ его спать въ шалашъ Моисея Дмитрiева, где его и зарезали. Кроме этихъ лицъ изъ показанiи свид. Дмитрiя и Константина Муриныхъ обнаружилось еще участiе кр. Андрiана Андреева, состоящаго тыръ-босясемъ на мольбище Киримети. По словамъ Константина Мурина, какъ-то великимъ постомъ въ 1892 г., присутствуя на сходке, онъ слышалъ, какъ Андрiанъ Андреевъ по-вотски передалъ своимъ однодеревенцамъ, что онъ виделъ сонъ, что "чего-то надо молить", т. е. принести въ жертву, но не сказалъ, кого молить, отозвавшись, что онъ не можетъ этого сказать, потому что на сходе есть лишнiе люди, -- намекая этимъ на него. Передавая объ этомъ своему родственнику Дмитрiю Мурину, свидетель более подробно разсказывалъ, что Андрiянъ Андреевъ прямо говорилъ, что ему во сне было виденье, причемъ богъ открылъ ему, что для избавленiя отъ голода и болезней надо: кыкъ-пыдесъ ванданы куле, т. е. резать двуногаго. Съ этого момента и следуетъ считать зародившуюся среди старомултанскихъ вотяковъ мысль о принесенiи въ жертву человека, которая осуществилась лишь 4-го мая надъ покойнымъ Матюнинымъ. Наконецъ, содержавшiйся въ малмыжскомъ тюремномъ замке, ныне умершiй, Моисей Дмитрiевъ арестанту Якову Голову, пользовавшемуся особымъ его расположенiемъ, сознаваясь въ убiйстве, передавалъ, что убiйство это совершено при участiи его и Степана Дмитрiева въ собственномъ его шалаше "Мосей не сказалъ, " -- и это была только догадка Голова.}. Для этого, покойнаго Матюнина, который почти безотлучно жилъ въ с. Старомъ Мултане, пьянаго завели въ шалашъ. Здесь его обернули новиной и подвесили къ балке, после чего все участники, въ числе до 15 человекъ, "тыкали" (кололи) его, добывая въ особыя чашечки капли крови. Потомъ ему отрезали голову, но куда девали ее, онъ не знаетъ, внутренности сожгли, а трупъ вывезли на болото. При этомъ Моисей Дмитрiевъ описывалъ место, по которому на жердяхъ несли трупъ Матюнина, какъ разъ согласно съ действительнымъ местомъ нахожденiя трупа и данными местнаго осмотра. Далее Моисей передавалъ, что среди вотяковъ издавна существуетъ обычаи жертвоприношенiя, по примеру древнихъ святыхъ, сжигавшихъ своихъ сыновей въ жертву Богу. О времени и приметахъ жертвы вотяки узнаютъ отъ особаго "ворожца", къ которому обращаются въ техъ случаяхъ, когда ихъ постигнетъ какое нибудь несчастье. Ворожецъ, погадавъ на медныхъ деньгахъ, называетъ, какая должна быть жертва, и его указанiя исполняются безпрекословно, до такой степени строго, что вотяки готовы принести въ жертву своихъ родныхъ, если для человеческой жертвы не найдется подходящаго изъ постороннихъ. Относительно участниковъ Моисей Дмитрiевъ называлъ только себя и Дмитрiя Степанова, затемъ, когда въ тюремный замокъ были заключены Василiй Кондратьевъ и Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, высказался, что первый изъ нихъ участвовалъ въ убiйстве, а последнiй стоялъ на карауле. На основанiи этого Дмитрiй Степановъ, Андрiанъ Александровъ, Семенъ Ивановъ, Василiй Кондратьевъ, Кузьма Самсоновъ, Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, Андрей Григорьевъ, Александръ Ефимовъ {Умеръ до суда.}, Тимофей и Максимъ Гавриловы и Андрiанъ Андреевъ были привлечены въ качестве обвиняемыхъ, виновными себя не признали и объяснили: Дмитрiй Степановъ, не отрицая состоянiя своего въ званiи бодзимъ-босяся въ шалаше Моисея Дмитрiева и участiя какъ главнаго жреца въ приносимыхъ во время моленiй жертвахъ, что человеческихъ жертвъ у вотяковъ не существуетъ, и покойнаго Матюнина онъ никогда въ жертву не приносилъ; Василiй Кондратьевъ -- что онъ въ день убiйства ездилъ въ с. Старый Трыкъ къ земскому начальнику для полученiя въ ссуду хлеба, откуда вернулся поздно ночью. Но такiя объясненiя его нисколько не исключаютъ возможности участiя его въ убiйстве, темъ более, что, по удостоверенiю свидетеля Стяжкина, раздача хлеба производилась всегда утромъ, такъ что Кондратьевъ имелъ достаточно времени возвратиться изъ Трыка, отстоящаго всего въ 17 верстахъ отъ Стараго Мултана, еще до вечера; Василiй Кузнецовъ -- что онъ ходилъ на караулъ по случаю усталости его работника, только что вернувшагося съ полевыхъ работъ, и какъ до того времени, такъ и после не разъ бывалъ въ карауле, но такое заявленiе его относительно пребыванiя въ караулахъ до убiйства Матюнина осталось ничемъ не подтвержденнымъ. Остальные, кроме голословнаго отрицанiя виновности, никакихъ объясненiй къ оправданiю своему не представили. Въ виду изложеннаго крестьяне с. Стараго Мултана Старо-Трыкской вол., Малмыжскаго уезда Андрiанъ Андреевъ, 38 л., Дмитрiй Степановъ, 31 г., Андрiанъ Александровъ, 43 л., Кузьма Самсоновъ, 40 л., Василiй Кондратьевъ, 37 л., Семенъ Ивановъ, 50 л., Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, 39 л., Андрей Григорьевъ, 90 л., Александръ Ефимовъ, 60 л., и Тимофей, 35 л., и Максимъ, 31 г., Гавриловы обвиняются въ томъ, что въ ночь на 5-е мая 1892 г., въ шалаше при доме кр. с. Стараго Мултана Моисея Дмитрiева, съ обдуманнымъ заранее намеренiемъ и по предварительному между собою соглашенiю, съ целью принесенiя въ жертву вотскимъ языческимъ богамъ, лишили жизни кр. дер. Завода Ныртовъ, Казанской губ., Конона Дмитрiева Матюнина, вырезавъ у него голову съ шеей и грудными внутренностями. Преступленiе это предусмотрено 1,454 чт. Ул. о нак. Посему и на основанiи 201 ст. Уст. угол. суд. Андрiанъ Андреевъ, Дмитрiй Степановъ, Андрiанъ Александровъ, Кузьма Самсоновiз, Василiй Кондратьевъ, Семенъ Ивановъ, Василiй Кузьминъ Кузнецовъ, Андрей Григорьевъ (Александръ Ефимовъ) и Тимофей и Максимъ Гавриловы преданы суду сарапульскаго окружнаго суда съ участiемъ присяжныхъ заседателей. По прочтенiи обвинительнаго акта, причемъ обвиняемые Андрiанъ Александровъ, Тимофей и Максимъ Гавриловы судомъ оправданы. Такъ какъ на это не последовало протеста со стороны тов. прокурора, -- то оправдательный приговоръ вступилъ въ законную силу. По жалобе же защитника сенатъ кассировалъ приговоръ относительно остальныхъ семи обвиняемыхъ, почему теперь они и предстали опять передъ судомъ. Изъ нихъ четверо подъ стражей и трое -- на свободе.

Приглашены новые свидетели, Клиповъ и ур. Рогозинъ, Председатель разъясняетъ значенiе данною присяги и приглашаетъ показывать правду, не повторяя "слуховъ, неизвестно откуда исходящихъ" {Одинъ изъ мотивовъ. кассацiи перваго приговора.}. Кто показалъ неправду ранее -- теперь имеетъ возможность исправить показанiе, не опасаясь ответственности. Тов. прокурора проситъ позволенiя ссылаться на указъ сената, отменившiй первый приговоръ по этому делу. После возраженiя тов. прокурора судъ отказываетъ въ ходатайстве защиты, какъ не основанномъ на законе. (Перерывъ на 15 мин.).