Короленко В. Г. - Лейкину Н. А., 29 ноября 1891 г.

Совершенно невольно оказался невежливым. Дело в том, что недели три я прожил в Москве и Ваши письма переслали мне туда уже перед самым моим отъездом. Таким образом, мне пришлось отвечать уже отсюда, то есть по возвращении, а так как второе письмо Ваше помечено 6 ноября, то значит теперь я уже несомненно запоздал. Признаться ли Вам откровенно? -- Я немного даже рад этой случайности. Дело в том, что у меня существует неодолимое предубеждение против того рода литературы, к которому Вы меня на сей раз приглашаете¹, то есть литературы автографов и кратких речений, в которых главный интерес тот, что их сказал такой-то или такой-то. Это мне кажется хорошо для Пушкиных и Гоголей, да и то после смерти. Очень может быть, что я и ошибаюсь, но кажется мне, что это фрукт не русский и хорошо произрастает только у французов, которые и любят и умеют позировать перед публикой, у нас же он вероятно выйдет чахлым и малоинтересным. Впрочем,-- еще раз -- может быть я и ошибаюсь, но таково мое личное чувство, и я счел нужным высказать его, чтобы объяснить, почему сие послание должно быть рассматриваемо, как ответ лично Вам на Ваше письмо, а не как автограф, даже в случае, если оно еще не запоздало.

Прошу принять уверение в глубоком моем почтении.

Впервые опубликовано в книге "Избранные письма", т. 3, Гослитиздат. Печатается по оттиску в копировальной книге.

"Осколки".

¹ Лейкин просил у Короленко дать ему несколько строк автографа для альбома автографов под названием "Пером и карандашом".