Короленко В. Г. - Козловскому В. С., 20 сентября 1887 г.

... По поводу Вашего вопроса о том, насколько я сам считаю себя романтиком,-- ответить пока затрудняюсь. Я слышал уже этот "упрек", мне его высказывали и печатно, и это заставило меня еще внимательнее отнестись к вопросу, который интересовал меня и ранее: в чем сущность романтизма? Я перечитал кое-что по этому предмету, но, признаюсь, ответ только еще начинает складываться в моем уме. Брандес¹ в своих "Strömungen" дает в сущности ряд блестящих и очень метких характеристик романтических писателей, дает также и психологические очерки романтического настроения, но самой сущности того, что называется романтизмом -- не определяет. Шиллер в "Разбойниках" несомненный романтик -- и он революционен. Остальной немецкий романтизм представляет неопределенные томления и реакцию. Французский романтизм в лице самого яркого своего представителя В. Гюго не имеет ничего общего ни с "голубым цветком"², ни с томлениями Тика³ и братии,-- и однако он не менее романтичен. У одних реакция против "гордыни ума" в пользу чувства (Wenn die so singen oder küssen, mehr als die tiefgelehrten wissen⁴); у других титаническая борьба вооруженной знанием мысли... Где же тут то общее, что связывает все эти контрасты в одном определении "Романтизма"?

Вот вопрос, который я себе поставил, и хотя пока не могу считать его для себя решенным (для этого намереваюсь обратиться к литературным источникам из периода возникновения и борьбы молодого романтизма с "классиками"), -- однако ответ отчасти предчувствую, и если он верен, то едва ли я вполне могу примкнуть к романтизму, по крайней мере сознательно (художественное творчество не всегда соответствует, тем или другим убеждениям и взглядам автора на искусство). Однако и крайний реализм, например французский, нашедший у нас столько подражателей,-- мне органически противен. В одной из своих заметок ("О двух картинах"⁵, "Русские ведомости")-- я отчасти тронул этот вопрос. В черновой рукописи у меня он был затронут гораздо больше, но я исключил эти строки, отложив их до другого времени. Там я высказал только, что современные реалисты забывают, что реализм есть лишь условие художественности, условие, соответствующее современному вкусу, но что он не может служить целью сам по себе и всей художественности не исчерпывает. Романтизм в свое время тоже был условием, и если напрасно натурализм в своей заносчивости целиком топчет его в грязь, то с другой стороны, то, что прошло -- прошло, и романтизму целиком не воскреснуть. Мне кажется, что новое направление, которому суждено заменить крайности реализма,-- будет синтезом того и другого. Вогюэ⁶ "Мы отказались,-- говорит он,-- от героев в пользу масс". Но реализм Золя⁷ малое отожествляет с низким. Это уже слишком, и реакция против этой крайности законна. Реакция эта до известной степени идет в сторону романтизма, но только до известной степени, потому что все-таки мы кое-чему научились и у реализма, и не можем отказаться от признания масс, от признания значения -- в пользу героев. Не знаю, понятно ли я выразил свою мысль. Пока все-таки ограничиваюсь этим -- до другого раза. 

"Дневнике", т. I, Госиздат Украины, 1925. Печатается по тексту дневника "1887 и 1888 гг." Заголовок: "Из письма к В. Станисл. К-му. К вопросу о романтизме". Год определяется по месту нахождения письма в дневнике.

Владислав-Мечислав Станиславович Козловский (род. в 1858 г.) в то время политический ссыльный в Томске. Позднее польский писатель и общественный деятель. В Сибири прожил с 1880 по 1889 год. Письмо Козловского, на которое отвечает Короленко, сохранилось в архиве писателя с пометкой "Отвечено 20 сент.".

¹ Георг Брандес (1842--1927) -- известный датский критик и историк литературы, писавший и по-датски и по-немецки. В архиве Короленко сохранилась тетрадь со сделанным им переводом третьей части капитального труда Брандеса "Главнейшие течения европейской литературы".

² "Голубой цветок" -- романтико-мистический символ немецкой литературы. Тоска по "голубому цветку" -- стремление к неземному идеалу. Поискам "голубого цветка" посвящает себя герой романа "Генрих фон Офтердинген" немецкого поэта-романтика Новалиса (1772--1801).

³ Людвиг Тик (1773--1853) -- немецкий писатель, один из представителей романтической школы.

⁴ "Генрих фон Офтердинген". В русском переводе З. Венгеровой и В. Гиппиуса: "Когда певец или влюбленный узнает больше, чем ученый".

⁵ Не точно: "Две картины" ("Русские ведомости", 1887, No 102). См. в 8 томе наст. собр. соч.

⁶

⁷ Эмиль Золя (1840--1902) -- выдающийся французский писатель.