Э. И., Э. Г. КОРОЛЕНКО и М. Г. ЛОШКАРЕВОЙ
29 января 1880 г. [Березовские Починки].
Выдалось время, когда нет обычной работы. Перчик, разбойник, товару долго не шлет, а старый весь издержал. Вздумал употребить невольный досуг на то, чтобы дать вам некоторое наглядное понятие о нашей починковской обстановке. Ведь вы все едва несколько раз были в крестьянской избе, да и то у нас избы совсем не такие.
Всей избы, конечно, не мог изобразить по условиям перспективы. Выбрал ту ее часть, где сам работаю. Остались неизображенными -- (влево) печь (обыкновенная "русская"), затем так называемая "судная лавка", где хранится посуда, и, наконец, вся задняя стена, с двумя окнами и "божницей".
дверь в так называемый "голубец", заменяющий погреб. Иногда дверь эта запирается. Два бруса над голубцем -- так называемые "гряжи". На них сушат дрова, лучину и т. д. От голубца вправо, во всю избу идет "брус", поддерживающий настилку "полатей". На этот брус всякий входящий в избу кладет "зипун", "шабур", вообще всякую "лопоть" (одежду). Полати вместе с настилкой над "голубцем" и с печью представляют спальную. Места, как видите, довольно (печи здесь громадные). Над полатями -- оконце. Оно служит в курных избах для выхода дыма и освещает полати (оно "волоковое", то есть может отодвигаться в сторону). Вдоль стен делаются лавки, а выше, в уровень полатей, вокруг всей избы кладется "полица". Вот и всё, и все избы строятся так же, походят друг на друга, как две капли воды.
Остальное (за малыми исключениями), что вы видите в избе, внесено сюда мною. Окно справа отведено в мое пользование, также и правая часть полатей. Вы видите мою шапку и мою "лопоть", в виде полушубка. На лавке принадлежности моего ремесла, пара только что конченных сапог, колодки и т. д. На полу "седуха", привезенная мною из Глазова, и опустелые почти ящики с товаром. В углу на полатях -- "крюки" для вытяжек.
Когда тепло, я тут работаю, тут же на своей "седухе" читаю, пишу и т. д. Когда же холодно (изба у нас холодна, что вы можете заключить из того уже, что место стекол отчасти занимают лучинки), я со всеми своими принадлежностями перебираюсь на полати. Семья у нас малая (хозяин, хозяйка, мальчик лет 8 и девочка маленькая), и на полатях просторно. Как видите, имеются и предметы роскоши -- самовар глазовской работы, чайник и т. д., даже газеты и книги.
В настоящее время хозяин у меня в извозе. Хозяйка по утрам работает на гумне, "поится", "кормится" (по-здешнему "поитьця" -- значит поить скотину). Мальчик помогает матери, девочка спит, и я, когда сам не помогаю на гуменнике, остаюсь один, с девочкой и с курицами, запертыми в так называемом "шестке" (под судной лавкой). Описание было бы неполно, если бы я не познакомил вас с существом, изображенным на полу. Это не кто иной как девица Варвара Григорьевна Бисерова, одного году и двух месяцев (почти ровесница Бори). Она уже два месяца ходит, почти с самого рождения ест все (капусту, щи, хлеб ржаной и т. д.), пьет брагу и перекликается со мной, когда я работаю на полу, а она лежит в зыбке над голубцем. В данное время она садит на холодном полу и дует себе на похолодевшие руки. Легко представить себе, что мы с ней большие приятели. Может быть, вам покажется жестоким, что я оставляю ее на полу, когда так холодно, что я и сам зябну. Но, во-первых, со времени смерти Оли1 я потерял всякое призвание к роли няньки, а во-вторых, если бы я стал ограждать ее от того, что ей приходится встречать ежедневно, то потратил бы все свое время и оказал бы ей очень плохую услугу, так как в конце концов ей опять пришлось бы стать лицом к лицу с теми же условиями...2
Печатается по тексту книги Ф. Д. Батюшкова: "В. Г. Короленко как человек и писатель", "Задруга", М. 1922. Письмо написано на обороте собственноручного рисунка Короленко (см. рисунок в 6 томе наст. собр. соч., между стр. 292 и 293).
1
2 Ф. Д. Батюшков, публикуя письмо Короленко, снабдил его в этом месте нижеследующим примечанием: "На этом письмо обрывается, т. к., очевидно, не хватило больше места: и сверху, и с боков всякий свободный промежуток бумаги был использован".