10 ноября 1920 г.
Дорогой Алексей Максимович.
Обращаюсь к Вам как к нижегородцу. Не можете ли сделать что-нибудь в следующем отчасти нижегородском деле. Кажется, об этом Вам уже писал или еще напишет тоже нижегородец, С. Д. Протопопов. С своей стороны, я тоже хочу сказать несколько слов.
В Сочи арестован Борис Федорович Филатов. Мне пишут, что арест вызван не какой-нибудь определенной антисоветской деятельностью, а так, в связи "с общим положением". Иначе сказать, за "неблагонадежность".
Я Филатова хорошо знаю еще с голодного года и лукояновщины. Он служил в Лукоянском уезде по министерству юстиции и во время моей "голодной кампании" был в числе тех местных жителей, которые мне оказывали всякое содействие1. За это, в свою очередь, тогда попал в глазах лукояновцев в неблагонадежные. Теперь ему перевалило за 70 лет, он вдобавок человек сильно больной, что и заставило его переехать на юг, и эта последняя "неблагонадежность" с тюрьмой и пересылками по другим тюрьмам (его уже из Сочи выслали в Новороссийск в распоряжение Черноморской чрезвычайки) может окончательно доконать его2. Если что можете, то, пожалуйста, сделайте во имя нижегородского прошлого.
Желаю Вам всего хорошего.
Вл. Короленко
10 ноября 1920 г.
Полтава, М. Садовая, д. No 1.
Примечания
Впервые: "Накануне". Литературное приложение. Берлин, 1922, 21 мая, No 46.
1 "В голодный год" (В. Г. Короленко. Собр. соч. М., 1955, т. 7, с. 144, 145, 177).
2 "Черноморская чека постановила выслать Б. Ф. Филатова и его семью в возрасте от 18 до 60 лет в Холмогоры, а все имущество конфисковать. При Б. Ф. жили: его жена, сыновья Виктор и Юрий (чахоточный). При последнем жена и дети. Вдова умершего Глеба и дети. Еще не ясно, кому придется ехать в Холмогоры..." (ОР РГБ, ф. 135/П, к. 32, ед. хр. 30).