И. М. ХОТКЕВИЧУ (ГHAT ГАЛАЙДА)
[26 сентября 1902 г., Полтава.]
Милостивый государь.
Мне кажется, Вы не совсем правы. За агрессивные взгляды и приемы русской цензуры по отношению к малорусскому языку передовая русская журналистика ни мало не ответственна, и для ее "логики" -- обязательны только ее же посылки. Факт состоит в том, что малорусский язык не есть только особый говор (как вологодское или ярославское наречие), а самостоятельная ветвь старого славянского ствола. Поэтому-то русскому трудно все-таки понимать малорусскую книгу. Трудно это и рецензенту, а судить о произведении, не вполне понимая оттенки языка,-- было бы недобросовестно. Вот почему в библиографических отделах журналов очень редки отзывы о малорусских новых изданиях. Гораздо удобнее знакомить с движением литературы и с новыми явлениями в ней посредством обзоров,-- статей, сразу рассматривающих широкую область литературы в разных ее проявлениях, а не по отдельным вновь выходящим изданиям. Но это уже была бы обязанность не русских рецензентов, мало знакомых с малорусским языком, а малорусских писателей, знающих оба языка. Так поступают, например, провансальцы во Франции. Для этого, конечно, нужны выдающиеся произведения и любящая даровитая критика, которая знает, хочет и умеет пропагандировать свое, родное. А вы, господа малорусские писатели, только обвиняете писателей русских, что они не делают того, что собственно составляет вашу обязанность.
В Вашем письме и в надписи [на книге] Вы затрагиваете один личный вопрос, который затрагивают многие: почему я не пишу по-малорусски. Вот почему. Первая причина та, что я не знаю малорусского языка настолько, чтобы свободно передавать на нем свои мысли и чувства. А ломать себя и коверкать язык не желаю. Во-вторых, я не считаю, что национальность есть долг. Это только факт. Я родился от матери польки, отец мой (в третьем поколении) был русский чиновник. Первый язык, на котором я говорил, был польский, первые впечатления детства -- восстание поляков и споры отца с матерью по этому поводу. Поляки несомненно боролись за свою свободу и национальную независимость, русские отстаивали свое право завоевания, малороссы мужики живьем закапывали в землю взятых в плен "панов", жертвовавших жизнию за свое отечество. Я и теперь не могу сказать, на чью сторону я "должен" был стать в этом споре и какая национальность -- отца, матери или предков отца являлась для меня обязательной. Полагаю, что всего правильнее то, что вышло: разные национальные начала нейтрализовались во мне, и, после разнообразных романтических увлечений,-- я увлекся глубоко человеческими мотивами русской литературы, той именно, которая оставила в стороне национальные споры и примирила их в общем лозунге: свобода. Свобода от национальных утеснений, свобода от "панов", как бы они не назывались: Вишневецкие, Меньшиковы или Кочубеи, свобода от всего, что вяжет и народы, и личности. Полагаю, что я прав. Национальность -- не цепи. Наша родина там, где сформировалась наша душа, выросло сознание. Никто не назовет Парнелля 1 изменником, хотя он -- англичанин по происхождению -- боролся и погиб за свободу ирландцев, а Кошута2 3 конституционные стремления мадьяр. Никто также не вправе упрекать нашу общую знакомую, С. Ф. Руссову (урожденную Линдорфс) 4 за измену шведским симпатиям, когда ее симпатии малорусские составляют основной факт ее жизни. Наконец, третья причина, почему я не пишу по-малорусски: по моему мнению, малорусская литература может только пострадать от писателей, прикидывающихся "щирыми" малороссами, но только коверкающими и язык и мотивы малорусской поэзии и литературы. Правду сказать, и без меня их не мало.
Примечания
Впервые опубликовано в книге "Избранные письма", т. 3, Гослитиздат. Печатается по черновику. Дата определяется по отметке в записной книжке.
1 Чарльз Парнелль (1846--1891) -- ирландский политический деятель, один из лидеров борьбы за автономию Ирландии.
2 Людовик Кошут (1802--1894) -- один из вождей революции 1848 года в Венгрии.
3
4 Софья Федоровна Руссова, украинская общественная деятельница.