В. Г. Короленко и Г. В. Плеханов
(К истории переписки)
Отношение В. Г. Короленко к Г. В. Плеханову складывалось не только под воздействием его работ1 и острой полемики публицистов журнала "Русское богатство" с марксистами, но и на основе сведений, полученных им от людей, хорошо знавших Плеханова. Среди них были: С. М. Степняк-Кравчинский, которого писатель навестил в Лондоне в 1893 году, русский эмигрант доктор В. С. Ивановский, живший в Тульче, постоянный корреспондент Короленко и Плеханова К. Доброджану-Гереа (К. А. Кац). В заметке Р. М. Плехановой "Для моих воспоминаний" Доброджану характеризуется как "большой приятель семьи Плехановых".2
Плеханов в свою очередь внимательно следил за творческой и общественной деятельностью Короленко. Примечательно, что в мае 1897 года Плеханов получил из России интересное сообщение: "... есть надежда (еще секрет!), что Короленко сделается "нашим"".3 И хотя этого не случилось, все же было ясно, что Короленко занимает по отношению к марксистам иную позицию, чем другие сотрудники "Русского богатства".
"Отец, мать и я, -- вспоминает С. В. Короленко, -- 27 января 1914 года выехали за границу к сестре, жившей с мужем, К. И. Ляховичем, на юге Франции. Отец был болен, утомлен недавно закончившимся делом Бейлиса, на нем лежал большой труд по подготовке первого полного собрания его сочинений, выпускавшегося "Нивой". Он надеялся за границей отдохнуть и найти силы для работы. Мы поселились в Тулузе, два месяца провели в Болье, близ Ниццы. Отец много занимался, исправлял, как это он всегда делал для нового издания, первоначальный текст, порой коренным образом переделывал не удовлетворявшие его страницы, получая и отправляя обратно авторскую корректуру. Эта напряженная работа занимала целиком его время и внимание. Тихая, уединенная жизнь, которую он вел, лишь иногда оживлялась встречами с русскими друзьями. Здесь, живя близ Ниццы, Короленко виделся со старым своим другом Добруджану Гереа, лидером румынских социалистов, с Кропоткиным и Плехановым".4
К сожалению, мы не располагаем дневниковыми заметками, которые Короленко делал во время своего пребывания за границей, а также записками Плеханова к нему и другими свидетельствами их встреч и бесед, -- все они пропали в Сербии во время обратного пути писателя на родину. Поэтому обнаруженные в архиве Дома Плеханова два письма и открытка, посланные Короленко Плеханову, являются в настоящее время едва ли не единственным прямым отзвуком их личного знакомства.
"Короленко относился к нашим эмигрантам, -- рассказывал С. Д. Протопопов, ездивший вместе с писателем за границу еще в 1893 году, -- очень сердечно, часто задумывался, как бы тому или другому помочь; жалел, что они оторваны от родины, что им среди чужих и трудно и одиноко".5 Очевидно, с таким же чувством писатель ехал и к Плеханову, визиту к которому он придавал большое значение. Это была наиболее важная из его заграничных встреч 1914 года. Тогда, кроме Плеханова, он посетил знаменитого (семидесятидвухлетнего) анархиста П. А. Кропоткина, поселившегося в Бордигере, и революционера-народника М. Ф. Фроленко, свыше двадцати лет проведшего в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях и теперь жившего в Ницце.
Незадолго до встречи с Короленко Плеханов ждал к себе в гости К. Доброджану-Гереа. 5 марта он писал жене из Ниццы: "Телеграфируй сюда, если приедет Доброджану".6 По воспоминаниям дочери Плеханова Л. Г. Савурэ, в первый раз Короленко приехал к ним в Сан-Ремо как раз вместе с Кропоткиным и Доброджану, "Каждый из них по-своему красив, значителен. Помню, как их радостно встречали. Короленко жил тогда в Bordighera -- маленьком городке вблизи от San-Remo и на берегу Средиземного моря", -- ответила на мой запрос Л. Г. Савурэ.
Месяцем раньше Короленко имел беседу с группой соотечественников в Ницце. Вот как описывает эту встречу в цветущем саду отеля "Родной угол" Ек. Леткова: "... мы сейчас же заговорили все о том же, о чем говорят русские интеллигенты за границей: о нашей несчастной родине, об ее бедах, о диких расправах, о бесчисленных жертвах... Мы забыли и про Ниццу, и про цветы, и про пальмы, а говорили о стачках, об арестах и высылках..."7 Встречи с Плехановым по своему содержанию вряд ли составляли исключение. Однако разговоры не ограничились только политическими вопросами.
Как известно, Плеханов был большим любителем искусств. Путешествия по старым городам, знакомство с их архитектурой, посещение музеев -- все это доставляло ему огромное удовольствие. Во время одной из встреч Плеханов и Короленко обменялись впечатлениями об Италии и местах, где они жили, -- Сан-Ремо и Бордигере.
4 мая8 писатель напомнил Плеханову о его желании осмотреть вместе с ним Сан-Ремо: "Многоуважаемый Георгий Валентинович, мы с вами как-то говорили о том, чтобы пойти в старый город с кем-нибудь сведущим и осмотреть его основательно. Я представляю себе так, чтобы войти туда втроем, вчетвером, компанией, не привлекающей ничьего особого внимания, осмотреть все, достойное осмотра, побывать в кабачках и т. д. Если у Вас такой человек найдется и если не пропала охота, то сообщите телеграммой два слова: такой-то день, такой-то час, -- и я приеду. Жму руку... Если Вам почему-нибудь нельзя, -- то, конечно, оставим. Тогда я как-нибудь устроюсь..." 9
Плеханов выразил желание навестить Короленко в Бордигере, на что писатель ответил 5 мая:
"Значит жду в четверг. Адрес мой Hotel "Londres".
Вл. Короленко
В четверг хотел ко мне приехать Винавер.10 Но только не ранним утром".11
"Отец, -- сообщила мне во втором своем письме Л. Г. Савурэ, -- поехал к Короленко в Бордигеру, и они с ним посетили живописную старую деревню над Бордигерой, где жили еще потомки морских пиратов, которые, говорят, никогда не начинали партию в карты, не положив ножи под стол. Кажется, они вместе побывали в старом Сан-Рехмо, тоже очень живописном. Ходило еще много легенд о набегах сарацин на эти места".
Старый Сан-Ремо Короленко осматривал уже перед отъездом в Тулузу. 9 мая он писал жене: "... сегодня (суббота) к 12-ти часам еду в С. Ремо".12 "Я сегодня еду в С. Ремо осматривать "старый город" (оч<ень> интересно)".13 "Сейчас (собств. вчера) вернулся с Ривьеры (семья вернулась в Тулузу раньше). Неделю вояжировал один. Был в Бордигере, Сан-Ремо, Monte-Carlo... и у Винавера в Cap d'Ail. В С. -Ремо бродил часа 3 1/2 в старом городе (Citta vecchia). Замечательны эти остатки старых поселений (вроде искусственных пещерных), в которых живут и теперь. Но никаких особенностей, кроме топографических, архитект. и гигиенических в них нет. Просто некоторая жилищная инерция, которая продержалась века".14
Вернувшись в Россию, Короленко продолжал с интересом следить за выступлениями Плеханова. Он живо откликнулся на слухи о согласии Плеханова сотрудничать в газете "Русская воля", а затем на его отказ от участия в этом органе.15
Война помешала развитию более тесных взаимосвязей Короленко и Плеханова. Однако писатель все же сделал попытку "напомнить" о себе. 17 (30) января 1917 года Короленко написал Плеханову:
"Многоуважаемый Георгий Валентинович. Не удивляйтесь неожиданному получению моей давно вышедшей брошюрки "Отошедшие" (если Вы ее получите). Конечно, мне приятно напомнить Вам хоть таким образом о себе и получить хоть коротенькие сведения о Вашем здоровье. Но признаюсь, что тут у меня есть и другой умысел. В наших газетах пишут, что 2-го декабря состоялось какое-то постановление по почтовой части, воспрещающее пересылку в некоторые страны печатных произведений. Между тем провинциальные почты продолжают принимать бандероли. Вот мне очень любопытно проверить: что это за странность. Буду Вам очень признателен известить меня о получении или неполучении этой брошюрки. А кроме того, конечно, пусть она напомнит Вам о Вашем госте в Сан-Ремо. Сколько с тех пор прокатилось событий! И как это кажется давно! Шлю привет Вам и Вашей семье. Авдотья Семеновна тоже шлет поклон и пожелания здоровья. Всего хорошего.
Вл. Короленко.
".16
Обнаружить ответ Плеханова не удалось. Возможно, письмо затерялось в дороге вследствие цензурной волокиты военного времени.
После возвращения в Россию в апреле 1917 года Плеханов жил в Петрограде и потому не мог встречаться с полтавцем Короленко. Но тот вновь подал о себе весть. Короленко был одним из тех, кто подписал посланное Плеханову приглашение участвовать в создании "Дома-музея в память борцов за нашу свободу".17
Примечания
1 Так, в письме к Н. К. Михайловскому от 13 января 1894 года В. Г. Короленко упоминает книгу Г. В. Плеханова "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю": "Купили мы здесь книжицу Бельтова..." (В. Г. Короленко. Письма. 1888--1921. Изд. "Время", Пб., 1922, стр. 47).
2
3 Там же, В. 414. 2, No 3296.
4 С. В. Короленко. Книга об отце. Изд. "Удмуртия", Ижевск, 1968, стр. 253.
5 В. Г. Короленко в воспоминаниях современников. Гослитиздат, М. --Л,, 1962, стр. 195.
6 Архив Дома Плеханова, А. 92. 186, No 11571.
7 "Мысль", Пб., 1922, стр. 78.
8 В. Г. Короленко ошибся, датировав это письмо 4 апреля, так как его семья (об ее отъезде говорится в письме, отрывок из которого мы публикуем) уехала в Тулузу в начале мая, о чем он и сообщил 11 мая А. Г. Горнфельду (см.: Письма В. Г. Короленко к А. Г. Горнфельду. Изд. "Сеятель", Л., 1924, стр. 111).
9 Архив Дома Плеханова, В. 229. 1, No 2429.
10 Винавер Максим Моисеевич (1863--1926) -- один из основателей партии кадетов, по профессии адвокат. Депутат 1-й Государственной думы от Петербурга. В 1919 году эмигрировал в Париж.
11 Архив Дома Плеханова, В. 229. 2, No 2430.
12
13 Там же, ф. 135. II. 7. 19.
14 Письма В. Г. Короленко к А. Г. Горнфельду, стр. 111-112.
15 Изд. политкаторжан. М., 1930, стр. 218).
16 Архив Дома Плеханова. В. 229. 3, No 2431.
17 "Русская воля", 1917, No 61, 13 апреля, стр. 3.