Коган Н. Л. - Короленко В. Г., 29 мая 1892 г.

¹. H. Л. Коган к В. Г. Короленко.

Боже мой, да ведь каждое слово Ваше проникает в сердце, я не привык к теплоте и слишком вознагражден за последнее время! Я, как барышня влюбленная, сижу и перечитываю Ваше письмо²...

Виноват, говорю опять о своем. состоянии, но я знаю, что Вам могу говорить. Я так-таки Вас не стесняюсь. Я познакомился здесь с женой Мачтета и сестрой ее. Зовут к себе в деревню (к отцу ее). Доктора гонят отсюда из-за жары. Я могу отдохнуть месяца 2--3, а главное среди симпатичных людей, -- я ведь-то ничего не видел, только сердцем чувствовал, приободрили, спасибо, все и Мачтет³ сам (письменно), утешают меня тем, что Вы (а как Вас все любят!) именно принимаете во мне участие. Приезжаю домой -- от Вас письмо! (Они живут в Алупке), это "чересчур хорошо"!... Я пожил бы в деревне, поправился бы наверно, -- одно настроение мое чего стоит, -- людей бы посмотрел. Да вот препятствия: 1) право жительства, -- его я с трудом да получу, как легочно больной (милое право?), 2) необходимость на эти месяцы обеспечить семью 200--150 р. Это препятствие может быть почти устранимо только скорейшим напечатанная рассказа. Если не воспользуюсь настоящим случаем поправить здоровье, я буду не в силах работать, -- ведь освежиться надо?! А Вас бы непременно увидел и приехал бы сюда новым человеком... А может быть все так и сбудется по моему?

Ну, кончаю. Владимир Галактионович, ей богу видеть Вас потребность! Как это Вы говорите и делаете все просто! Последнее Ваше письмо еще лучше предыдущего. Я сам теперь лучше. Если бы Вы меня видели, Вы бы порадовались за мое душевное состояние.

Даю слово не беспокоить Вас, но буду его нарушать до тех пор, пока Вы не пришлете мне своей карточки. В двух письмах просил об этом. Прошу еще: пришлите.

Прошу извинения у Вашей супруги: я ей и телеграфировал, и писал⁴. Осмелел совсем. Больше не буду. Не забудьте карточки.

Примечания

¹ На письме пометка рукою В. Г. Короленко: "Отв. 9 и телеграмма" Ответа этого в архиве не имеется.

² Письма этого в архиве не имеется. По-видимому, оно было вызвано полученными В. Г. Короленко известиями о прогрессирующей болезни Когана и его ужасном материальном положении.

³ пишет о Когане: "... Жена мне пишет из Алупки о крайне бедственном положении Когана и его надеждах, основанных на рукописи, о судьбе которой Вы, печетесь. Коган, кашляющий кровью, изможденный, получает там всего 40 руб. и из них посылает голодной семье 20 руб. Сам живет в ужасных условиях в Ялте, где жена случайно с ним встретилась. Все его надежды на кусок хлеба, кров и жизнь зиждутся на этой рукописи. Вы (по слогам Когана, сказанным жене) посылали ее к Лаврову, тот похвалил, но не взял. Коган просит хоть куда-нибудь поместить его рукопись. По словам жены рукопись была будто бы сдана Лавровым Вашему брату. Я справлялся,-- но у него рукописи нет, не было, и о ней он ничего даже не слыхал. Гольцев не знает, а сам Лавров на даче. Коган в лихорадке от нетерпения узнать о ее судьбе, и я обращаюсь к Вам. Я уверен, что с Вашей рекомендацией -- она пройдет в "Вестнике Европы" или "Северном Вестнике" очень скоро и Когану может быть выслан гонорар авансом. Жену я просил успокоить Когана и уверить, что рукопись не затеряется нигде". На письме Мачтета пометка Владимира Галактионовича: "Отв. 22 мая". Ответа этого в распоряжении редакции настоящего сборника не имеется. Вероятно, тогда же Короленко написал и Н. Л. Когану.

⁴ Письма Н. Л. Когана к Е. С. Короленко в архиве не сохранилось.