Н. Л. Коган к В. Г. Короленко.
Ялта. 16-го февр. [1892 г.]
Многоуважаемый
Владимир Галактионович!
Вчера я получил Ваше письмо1 с письмом из редакции "Русской Мысли". Не могу и выразить, как на меня это повлияло. Хотя я и прежде подозревал "Р. М." в практическом либерализме, но, когда я на деле, на своей шкуре, испытал это, мне сделалось совсем тяжело. Душно! Что может быть хуже того положения, когда не дают высказаться! И это в журнале, преследующем известные "идеи", одном из двух журналов, на которых молодежь, может быть, отдыхает, слушая "вольные" речи?! Остался только "Вестник Европы"; он устойчивей, но, бог его знает, по еврейскому вопросу как-то является и другая логика... "Мне понравилось и Виктору Александровичу2 также, тем не менее и т. д.". Затем он (не мог разобрать имя автора письма)3 предлагает мне подождать, пока обстоятельства изменятся! Да ведь это идиотство! Как будто это дело недель или месяцев! Да чем он рискует? И это наша литература с борьбой, с "тенденциями", за которые "Р. М." так стоит!
После письма его я прочел Ваше. Да сколько же таких, как Вы? Ведь редакции такого журнала нужно смотреть на вещи, как смотрите Вы, да Вы не смотрите только, Вы возитесь, хлопочете больше, чем за свое, Вы еще ободряете! Судите сами, как повлияло на меня Ваше письмо! Ах, Владимир Галактионович, как это для меня ценно! Мне подобного отношения и не снилось, как ко мне, так и к самому "проклятому вопросу".
Не сердитесь, Вы у меня один. Я не имею с кем делиться, да мне и говорить нельзя. Я просто содрогаюсь от мысли, что и "В. Е." может не принять. Для меня пропадет тогда многое. Какими силами можно "уломать" (боже, какое время!) самую почтенную редакцию и в этом случае быть последовательной? Но это Ваше дело.
Заглавие перемените, как желаете, да я написал его, думая этим не "бросаться сразу в глаза" предубежденному читателю, фамилию мою, имя же "Наум", если хотите: у меня свои причины были... Знаете, неприятны балаганные выходки, а я не Шлема4: он сила, я развалина. Пожалуйста, надпись посвящения.
Будьте здоровы, всего Вам хорошего, добрый, дорогой Владимир Галактионович, ответьте мне что-нибудь, -- и за то спасибо.
Глубоко уважающий Вас и преданный Вам
Н. Коган.
Примечания
1 Письма этого в архиве не имеется.
2 В. А. Гольцеву, редактору "Русской Мысли".
3 "Русской Мысли".
4