МАНИФЕСТ И РЕСКРИПТ.
ВОЕННОЕ ПОРАЖЕНИЕ
Время, когда в Полтаве не было газет, миновало. В 1905 году здесь выходила, кроме официозного "Полтавского вестника", еще и "Полтавщина", издавав года записано:
"Сегодня я шел под вечер в редакцию "Полтавщины" и встретил знакомого.
-- Идите, идите, -- сказал он взволнованно, -- там манифест. Приглашают благомыслящих граждан соединяться в боевые дружины для борьбы с крамолой".
В манифесте "говорится о войне, "необходимой для упрочения в долготу веков мирного преуспеяния не только нашего, но и иных христианских народов". Потом о смуте "на радость врагам". "Ослепленные гордынею злоумышленные вожди мятежного движения дерзновенно посягают на... основные устои государства российского, полагая... разрушить существующий строй и вместо оного учредить новое управление страною, на началах, отечеству нашему несвойственных. Злодейское покушение на жизнь великого князя... безвременно погибшего лютою смертию среди священных памятников московского Кремля, -- глубоко оскорбляет народное чувство..." "Внутренние нестроения последнего времени и шатания мысли, способствовавшие распространению крамолы и беспорядков, обязывают нас напомнить правительственным учреждениям и властям всех ведомств и степеней долг службы и веление присяги и призвать к углублению бдительности по охране закона, порядка и безопасности..."
Смешав, таким образом, в одно и убийц великого князя и все интеллигентное русское общество, желающее ограничить самодержавие, -- манифест призывает "всех благомыслящих , каждого в своем звании и на своем месте,--соединиться в дружном содействии нам словом и делом (!!) во святом и великом подвиге одоления упорного врага внешнего, в искоренении в земле нашей крамолы и в разумном противодействии смуте внутренней, памятуя, что лишь при спокойном и добром состоянии духа всего населения страны возможно достигнуть успешного осуществления предначертаний наших, направленных к обновлению духовной жизни народа, упрочению его благосостояния и усовершенствованию государственного] порядка..."
Все, кто выслушал этот манифест, призывающий неизвестно кого для борьбы неизвестно с кем,-- чувствовали угнетение... Только М. В. Рклицкий, смеясь, спросил: "Ну, а указ о созыве собора?" Он хотел сказать, и я с ним совершенно согласен, что это -- не система, а случайный мрачно-глупый выпад растерявшегося самодержавия...
В городе тишина и ожидание. Назавтра ждут беспорядков, говорят о еврейском погроме. По улицам уже теперь ходят и разъезжают патрули. В редакции "очевидцы" говорили о том, что к губернаторскому дому привезли... пулеметы...
порядков не будет...
19 февраля. Утром я с Наташей отправились на почту, откуда прошел на главные улицы Полтавы. Тихо, народу очень мало, евр[ейские] лавки закрыты (суббота), русские открыты, но покупателей почти нет. На перекрестках стоят насторожившиеся полицейские офицеры. Все спокойно.
Отпустив Наташу, я зашел в редакцию. Опять новость: пришла телеграмма с известием о рескрипте на имя мин[истра] внутренних] дел Булыгина: царь поручает ему передать благодарность его и царицы за приветствия "дворянских и земских собраний а также купеческих, городских и крестьянских обществ", которые царю тем приятнее, что "высказанная в их обращениях готовность придти и содействовать успешному осуществлению возвещенных мною преобразований всецело отвечает душевному моему желанию совместной работой правительства и зрелых сил общественных достигнуть осуществления моих предначертаний, ко благу народа направленных. Преемственно продолжая царственное дело венценосных предков моих -- собирание и устроение земли русской, я вознамерился с божией помощию привлекать отныне достойнейших, доверием народа облеченных и людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений".
... Манифест возлагает надежду на административную опытность и спокойную уверенность характера министра внутренних дел и "признает за благо учредить под его председательством особое совещание для обсуждения путей осуществления сей моей воли..."
Таким образом, М. В. Рклицкий оказался прав: указ действительно ослабляет значение манифеста, и общество переходит от вчерашнего мрачного настроения в прямо противоположное. Указ кажется уже призывом к земскому собору, хотя составлен он так лукаво и неопределенно, что его можно истолковать и в качестве "призыва" для удобства администрации сведущих людей.
Рядом идут зловещие телеграммы с театра войны: японцы уже окружают Куропаткина и, сбив наши передовые позиции, подвигаются к Мукдену... Не оттого ли и "уступчивость"? Манифест и указ подписаны одним числом, вчерашним (18 февр[аля]).
"Русские ведом[ости]" (от 25) сообщают, что в Орловской губ[ернии] уже началось крестьянское движение. По ночам нападают на помещичьи усадьбы и громят их...
Газеты дают сведения, будто "манифест" сочинил Победоносцев, а "рескрипт" о призыве выборн[ых] людей -- Ермолов и Коковцев. Когда они узнали про "манифест", то пришли в ужас и поскакали к царю. Здесь им удалось добиться "рескрипта".
Таково -- самодержавие: изувер, выживший из ума, заставляет царя подписать манифест, который является "неожиданностью для министров". Министры подносят либеральную неожиданность изуверу. Общество схватилось за рескрипт, а манифест остался плохою шуткой...
28 февраля. " (ОРБЛ, ф. 135, разд. 1, папка N 46, ед. хр. 3.).
После недолгого пребывания в Полтаве отец опять должен был уехать в Петербург по делам журнала. В его дневнике записаны разговоры по дороге, в вагоне, характеризующие настроение в военных кругах.
Запись в дневнике 17 мая 1905 года:
"На улицах расхватывает известие о Цусимском поражении эскадры Рожественского. Этого ждали пессимисты, но такого страшного и полного поражения не ждал никто...
".